выборов командиров и отмены всех знаков различия. Однако со стороны лидеров социал-демократов не последовало ни попыток внести необходимые поправки, ни усилий придать этим решениям характер обычной директивы, требующей дополнительных разъяснений.
Корректировки последовали только задним числом под ультимативным давлением ОХЛ, в результате чего изменилась сама суть «Гамбургских пунктов». Решение съезда советов теперь имело силу только лишь для резервных частей и частей гарнизонной и караульной службы, но не для действующей армии. В положении о применении решения, изданном 19 января 1919 г., в том числе допускалось создание республиканского народного ополчения, однако в отличие от «Гамбургских пунктов» пояснялось, что командование войсками остается исключительно в руках офицеров. В законе о создании временного рейхсвера, принятом Национальным собранием 6 марта 1919 г., не осталось и следа от военно-политических решений съезда советов.
Принимая решение в отношении «Гамбургских пунктов», народные уполномоченные от социал-демократов большинства продемонстрировали свои слабые стороны в качестве руководителей страны.
В свою очередь, — их коллеги от НСДПГ оказались на съезде советов «генералами без армии». 18 декабря социал-демократы большинства предложили передать законодательную и исполнительную власть Совету народных уполномоченных впредь «до дальнейшего урегулирования Национальным собранием». Избираемый съездом Центральный совет должен был, в свою очередь, опекать народных уполномоченных и обеспечить за ними «парламентский контроль». В чем должен был состоять «парламентский контроль», Гаазе разъяснил, отвечая на вопрос своего товарища по партии: Центральному совету должны представляться на рассмотрение все законы, а наиболее существенные из них — обсуждаться с ним. Делегаты от независимых социал-демократов, однако, хотели большего, а именно — «исключительного права» Центрального совета отклонять или поддерживать законы еще до их утверждения. Социал-демократы большинства, напротив, отстаивали политическое право народных уполномоченных на свободу действий и угрожали отставкой своих уполномоченных, статс-секретарей и прусских министров в случае, если съезд примет предложение независимых. После того как съезд большинством голосов поддержал Гаазе и его трактовку «парламентского контроля», радикальное левое крыло независимых добилось во фракции бойкота выборов в Центральный совет.
Как следствие, в Центральный совет Германской социалистической республики, состоявший из 17 членов, были избранны исключительно представители социал-демократической партии большинства. В результате Центральный совет мог в еще меньшей степени играть роль противовеса правительству, чем Берлинский исполнительный совет. Внутренняя разобщенность независимых стала очевидна всем сторонним наблюдателям. Решениеясобственной фракции народные уполномоченные от НСДПГ были лишены опоры для своей дальнейшей деятельности. Открытый раскол между партнерами по правительству, сформированному 10 ноября 1918 г., стал неизбежным{47}.
Последним поводом к распаду коалиции послужили так называемые «рождественские бои в Берлине», ставшие драматическим апогеем накалявшегося в течение двух недель конфликта вокруг народной морской дивизии. Этот конфликт из-за невыплаченного матросам жалованья и занятого ими Городского замка перерос 23 декабря в открытую борьбу за власть между Советом народных уполномоченных и воинским подразделением, все больше переходившем на левые радикальные позиции. 24 декабря, после гибели двух матросов в бою с лояльными правительству солдатами из республиканской солдатской обороны, революционные матросы осадили здание правительства и заняли центральную телефонную станцию рейхсканцелярии. Кроме того, они штурмовали городскую комендатуру и арестовали в Марстале, месте своей дислокации, среди прочих Отто Велса, занимавшего пост коменданта города.
Узнав в ночь на 24 декабря, что с Велсом плохо обращаются охранники и его жизни угрожает опасность, Эберт по секретной, неподконтрольной восставшим телефонной линии позвонил в прусское военное министерство и попросил о вооруженной помощи. Грёнер, со своей стороны, также дозвонился из ставки ОХЛ в Касселе по неизвестной восставшим телефонной линии до Эберта и попросил его предоставить ему необходимые полномочия, чтобы провести военную операцию против матросов. После этого трое народных уполномоченных от СДПГ отдали соответствующий приказ прусскому военному министру. Около 8 утра воинские подразделения под командованием генерала А. Лекуи начали артиллерийский обстрел Городского замка и района Марсталь, создав непосредственную угрозу для жизни Велса и тех, кто был захвачен вместе с ним. На короткое время замок перешел к частям Лекуи, однако после того, как на помощь матросам поспешили силы безопасности полицай-президента Эйхгорна, Красная солдатская самооборона и вооруженные рабочие, замок был отвоеван восставшими обратно. После этого Эберт отдал приказ о прекращении огня.
Результатом действий подразделений генерала Лекуи стало военное поражение солдат и политическое поражение правительства. Народным уполномоченным пришлось возобновить переговоры с восставшими солдатами, чтобы освободить Велса и добиться очищения Городского замка и Марсталя. За это пришлось заплатить высокую цену. Правительство пообещало, что Народная морская дивизия будет сохранена в том же составе и целиком войдет в состав республиканской солдатской обороны. Кроме того, матросы настояли на том, чтобы Веле сделал заявление об уходе с поста коменданта города.
Призыв о помощи, направленный народными уполномоченными от СДПГ военным, был обусловлен необычайной сложностью положения: в данной ситуации обращение к войскам было неизбежным. Однако весьма легкомысленно с их стороны было не согласовать заранее все детали акции с прусским военным министром и, таким образом, полностью довериться военным. Политический союз Эберта и Грёнера был окончательно закреплен только в рождественские дни 1918 г. На совместном заседании Совета народных уполномоченных и Центрального совета от 28 декабря 1918 г., где обсуждались события 23–24 декабря, Гаазе высказал справедливый упрек своим коллегам из СДПГ в том, что они без необходимости предоставили военным карт-бланш. Уполномоченные Газе, Диттман и Барт вышли из правительства после того, как Центральный совет утвердительно ответил на вопрос независимых социал-демократов: санкционировал ли он указания военному министру Пруссии.
Сколь бы справедлива ни была критика, с которой Гаазе выступил против совместных действий Эберта, Шейдемана и Ландсберга, с одной стороны, и Грёнера и Шойха — с другой, следует признать, что и сами народные уполномоченные от независимых несли полную меру вины за то, что не было создано сильных и надежных войск республиканской самообороны, отчего на защиту Совета народных уполномоченных могла встать лишь регулярная армия. За несколько недель до случившегося не только уполномоченные от социал-демократов большинства, но и от независимых демонстрировали пассивность в военно-политической сфере. В том числе последние ничего не сделали на Съезде советов, чтобы удержать фракцию НСДПГ от бойкота выборов в Центральный совет. Именно это решение, а не военное поражение 24 декабря, стало настоящей причиной развала коалиции двух социал-демократических партий.
Вместо трех народных уполномоченных от независимых в Совет народных уполномоченных 29 декабря вошли еще два представителя СДПГ: квалифицированный машиностроитель и многолетний руководитель Центрального рабочего секретариата Свободных профсоюзов Рудольф Виссель, 1869 года рождения, уроженец Геттингена, которому была поручена сфера социальной и экономической политики, и бывший годом старше его Густав Носке из Бранденбурга, квалифицированный работник деревообрабатывающей промышленности, затем редактор партийной газеты, сделавший себе имя в качестве референта
