Хиус мохнатый…
Пришлось снизить скорость и остановиться у таксофонной будки вызывающего красного цвета. В будке-то я просто постоял, держа в руках гудящую трубку.
Синий «шерман» проехал чуть дальше и скрылся за углом.
Когда я снова выехал на Девятку, за три машины сзади снова увидел угловатые обводы преследователя.
Теперь я уже не сомневался – за мной хвост.
Чей, чей он может быть? Я лихорадочно соображал, но в голову приходила только одна мысль – да чей угодно. Правда, не очень профессиональный, это да. Но кто поручится, что профи не наняли лохов? Я – нет, сэр.
Даже мной иногда умудрялись играть вслепую. И это давало свои плоды.
И как только я вдавил акселератор в пол на светофоре, замигала «люстра» полицейского «паккарда», стоящего прямо за перекрестком, и дорожный инспектор махнул полосатой палочкой к обочине.
Змей мне в затылок!
Естественно, я подчинился.
Включив габариты, я въехал передним колесом на тротуар автобусной остановки, где никого не было, и открыл боковое стекло.
Синий «шерман» проехал дальше.
Щекастый коп в шестиугольной фуражке подошел к двери и козырнул.
– Младший дорожный инспектор Сидоров, можно посмотреть ваши документы на машину?
– Да, конечно, офицер, – кивнул я доброжелательно, вынимая из бардачка права и протягивая ему.
– Мистер Моррисон, – сказал он, внимательно изучив корочку, – что же вы нарушаете?
– Простите, сэр, – я, как мне казалось, лучезарно улыбнулся, – вроде бы все в порядке? Нет?
– Скоростной режим, мистер Моррисон, – покачал он головой, – вы знака не видели?
– Конечно же видел, офицер, – кивнул я. – А что не так?
– Выйдите, пожалуйста, из машины, – сказал тот, стиснув тонкие губы.
– Как скажете, господин младший инспектор, – ответил я, выделив слово «младший».
Я открыл дверцу и вышел.
– Откройте, пожалуйста, багажник, мистер Моррисон, – попросил он.
Вот и все. Эта фраза быстро пронеслась в моей голове. Кто-то меня сдал. Да и следили… Хиус…
Я спокойно, как мне казалось, подошел к багажнику и щелкнул замком вспотевшими пальцами.
– Так… – протянул Сидоров, – запаска есть, а где огнетушитель?
– Тут, под кофром, – выпалил я, приподнимая край покрытия.
– Ага, вижу, – кивнул тот, – а что это за сумка?
Я похолодел – он указывал на саквояж.
– Да как что? – Я сделал удивленное лицо. – Железки мои! Чтоб не громыхали – кладу в сумку, посмотрите.
В глазах немного потемнело, а сердце стучало так громко, что я боялся, Сидоров услышит.
– Ясно, – медленно произнес он, – ну, счастливого пути, мистер Моррисон, больше не нарушайте.
И он протянул мне мои права.
Я не знаю, отчего мне было темнее вокруг – от начала беседы или от ее завершения.
– Спасибо, – промямлил я и уселся на водительское сиденье, убирая права обратно в бардачок.
Я не стал переспрашивать про скоростной режим, я и не думал интересоваться, какой знак я там пропустил. Но одно я понял точно: мой хвост не из полиции и не из жандармерии. Полиция меня могла бы сейчас взять, а жандармерия так не работает топорно.
Еще минуты три мои руки подрагивали. Потом все прошло.
Я внимательно изучал поток машин, но нигде не видел синего «шермана». Попадались похожие, но не тот точно.
Наконец-то я свернул на Шестую улицу и тут же увидел по правой стороне высоченный, устремленный в небо отель «Ироп». Отель был сетевой, но конкретно этот – центральный.
Я повернул к подземной парковке и, остановившись в плоском просторном цоколе возле лифта, кинул паковщику пятьдесят сантимов.
– Какой вам этаж, сэр? – поинтересовался лифтер в желтой ливрее служащего.
– Девятый, пожалуйста, – ответил я.
Тот улыбнулся длинным, словно у лягушки, ртом и нажал на кнопку.
Почему человек сам не может молча выбрать нужный этаж? Я не против лишних рабочих мест, но логика…
Когда стрелка указателя лифта дошла до цифры девять и звякнул сигнал открытия дверей, я вышел в тихий коридор и уверенно направился вперед. Ковровое покрытие скрадывало звук моих шагов. Услышав шелест закрывшейся дверцы лифта, я резко свернул к выходу на лестницу и спустился на седьмой.
И только оглядев тихие коридоры отеля, я подошел к двери семьсот четыре, на ручке которой висела табличка «не беспокоить», и тихонько постучал условным стуком.
Через какое-то время лязгнул замок, и дверь приоткрылась на цепочке.
За ней виднелось черное дуло «Соера» и усатая морда с немного припухшими веками.
– А, это ты, Заг, – произнес Чарли медленно, – заходи.
Он убрал пистолет и открыл дверь шире, а я проскользнул в образовавшуюся щель.
В номере было пусто, только на столе стояла початая бутылка лиддийского и один стакан. Торшер уютно освещал комнату с закрытыми жалюзи на окнах и балконной двери.
– Ты в осаде, Чарли? – спросил я, когда он любезно указал мне на кресло.
– Немного, – отмахнулся он, – короче, не до такой степени, чтоб с тобой не пересечься.
От вина я отказался. Мы уселись за стол и продолжили беседу про жизнь.
– Чарли, мне нужна твоя помощь, – сказал я, придвигая по столу две банкноты по сотне и копию одной из фотокарточек Анджелы на фоне автомобиля.
Лицо Чарли сразу сделалось серьезным.
– Кого нужно убить? – Это у Чарли такой юмор.
– Ты прям как в лед смотрел! – Я усмехнулся. – Чарли, мне нужно узнать все, что есть на Анджелу, дочь Джо Пакеды, и ее гипотетического парня Сергея Морозова. Понадобятся подробности, что знаю – расскажу.
Чарли встал со стула и включил массивную радиолу красного дерева, откуда сразу потек протяжный соул.
– Заг, – сказал он, вздохнув, – я надеюсь, ты не ввязываешься в ненужные и сомнительные авантюры?
Он любил поворчать и покапризничать.
– Жандармерия, – сказал я с придыханием, чтоб добавить веса своим словам.
– Нужно еще… – Чарли кивнул на стол, где сиротливо лежали мои две сотни и фото.
– Еще фото красивой девушки? – удивился я.
– Заг! – одернул меня Спица.
– Дружище, – я с улыбкой нахмурился, – ты же знаешь, жандармы всегда платят после.
– А Заг Моррисон? – переспросил Спица.
– Чарли, когда я тебя подводил? – спросил я.
– Ладно, – отмахнулся он, – подводил, не подводил… Хорошо, но с тебя еще полтинник…
