class="p1">— Давно ли вам перестали нравиться поздние прогулки? — с насмешкой уставилась она на парня и пошагала дальше в глубь лабиринта.
— Лишь бы в этот вечер нам остаться сухими. Нам посчастливилось не заболеть в прошлый раз.
— И правда, обошло стороной.
Они шли дальше и просто разговаривали. О детстве, о своих матушках и, впрочем, о погоде. Ансгар много рассказывал о службе и том, какие истории с ним приключались. Далия в свою очередь забавляла его рассказами о походах в деревню вместе с матушкой. Они сами того, не замечая все больше узнавали друг друга, рассказывая, даже то, что ранее не говорили никому.
Пока Далия увлечённо рассказывала свою очередную историю, Ансгар казалось прослушал половину слов, потому что просто наблюдал за ней, за каждой живой эмоцией, за тем, как быстро течет её мысль, которую она излагает и забавно показывает эмоции. Так по-настоящему, с озорством.
Вдруг она заметила это и чуть сбавила голос, тепло посмотрев на парня.
— Хотел у вас спросить, я заметил, что вы много гуляете, вас так сильно привлекает природа или же вы тут просто прячетесь ото всех?
Девушка взглянула на него с иронией.
— Обычно я просто люблю побыть наедине с природой, почистить свои мысли. Но иногда я и впрямь скрываюсь тут от всех и всего. Дома я часто сбегал в сад и пряталась там хоть целый день, на пару с книгой. Но не всегда удавалось скрыться, от отца, или матушки. И так же, как и вы шла к учителю, с которым проводила долгие часы учебы, надеясь поскорее убежать вновь.
— Я думал вы прилежная ученица, — он насмешливо взглянул. — А вы, как и я любили избегать учителя.
— Я любила учиться, но не настолько, как того требовалось. Моя душа всегда была вольна, нестерпимо больно, когда загоняют в клетку, где ты бессильна, — она вдруг остановилась и посмотрела на него.
— Знаете, как говорила, моя мама: у птицы в клетке, пока не обрезаны её крылья — есть надежда, хоть пусть она и в клетке. Я вот так и смотрела на любимую птицу отца, что он держал в клетке и думала: она любима, но как же несчастна. Что ей дает эта любовь? Лишь муки в этой ненавистной клетке. Живет с надеждой, что расправит крылья, улетит к семье, — она печально улыбнулась. — Она поет тебе песни, но разве ты узнал, её боль, познал её тоску по вольному полету.
— Вот так и живешь с надеждой, пока никто не обрезал твои крылья. А клетка, какой бы она золотой не была, все равно — тюрьма.
Ансгар шагнул вперед. Он был тронут её словами, ведь понимал, что в виду этой птицы, она видела себя. И была права, сейчас она в этой клетке, — не выбраться, лишь смиренно сидеть, сложив крылья.
— Что же случилось с это птицей в итоге? — он спросил.
И Далия тут же заулыбалась. Как было приятно видеть вновь её улыбающееся лицо.
— Мы с мамой уговорили отца, отпустить её. И знаете, она сперва просто сидела перед открывшейся дверцей, будто не веря, что свободна, — она поджала губы в линию. — Но затем резко вспорхнула крыльями и исчезла.
— Вот видите, у этой птицы хороший конец, она вольна и свободна, — принц улыбнулся, пытаясь поддержать её.
— Не всем так везет. Но я все же рада за нее, — взгляд устремился в звездное небо.
— Я тоже очень люблю вольность. Порой я отправляюсь в лес и просто гоню лошадь куда-нибудь вдаль. Это захватывающе. Словно ты один в этом мире. Только ты и свобода, — он так это рассказывал, что девушка не отрывалась от его поблёскивающих глаз. И вдруг он взглянул на неё.
— Однако, вы тоже большой ценитель одиночества, — она улыбнулась.
— Да, я люблю одиночество, но порой бывает и чрезмерно одиноко, — принц резко замолчал и решил сменить тему.
Он не понимал, что это сейчас с ним было, и почему он сказал это. Обычно он не заводил ни с кем бесед на эту тему. Все всегда думали, что он любит своё одиночество. Это конечно же было так, но в то же время оно поедало его изнутри и только он знал с какой неистовой силой.
Они вышли в середину лабиринта, и перед ними открылась картина.
Могучее дерево раскинуло свои ветви и нависало над одинокой скамьей, что вероятно находилась здесь так давно, что уже вся обветшала. Лунный свет еле попадал на неё, из-за могучих ветвей.
— Здесь потрясающе красиво! — девушка шагнула вперёд и с восхищение рассматривала всё вокруг. — Как же я долго здесь сегодня гуляла и не нашла это место? — она восторженными глазами взглянула на него.
— Это место скрыто от лишних глаз, — он вдруг осекся. — Не подумайте ничего дурного. Просто сюда вхожа лишь королевская семья. Да и то, только мы с братом. Королева не любит заходить в лабиринт, так же, как и вы, постоянно теряется, а король и подавно.
Они прошли к скамье. Далия присела на неё, а Ансгар подошел к могучему стволу дерева, приложив на него ладонь.
— В детстве мы с Сигурдом часто тут играли, но затем он прекратил ходить сюда.
— Почему же? — девушка удивилась.
— Повзрослел, — принц хмыкнул и отвел нахмуренный взгляд.
— Всё же вы кажетесь довольно близкими с братом.
— Да, он очень дорог мне, — он выдержал паузу. — Любимчик отца, — губы застыли в ласковой насмешке. Он был равнодушен к тому, что отец всегда по-особому разделял своих сыновей.
— Мне показалось, что отец очень ценит вас.
— Так и есть, я очень ценная пешка в его игре. Я нужен для защиты королевства.
От этих слов на душе все стало яснее. Так вот почему он такой. От недостатка отцовской любви. Вероятно, считает себя с детства будто лишним, когда есть старший наследник, которому всегда все доставалось легче, поскольку умудрился родиться первым.
— Мама мне запрещала думать о том, что я пешка в этой безжалостной игре. И вам советую прислушаться к этому совету, — она заглянула в глаза принцу, который стоял отдаленно. — Без вас нам всем было бы тут беспокойно, вы играете очень большую роль в этом королевстве.
Принц лишь усмехнулся, и взмахнул темными волосами.
— Спасибо за ваш совет, Далия. Я и правда, выгоден этому королевству.
Она сомневалась, но всё же сказала:
— Мой отец рассказывал о вас на одном из балов, — она уловила прищуренный взгляд принца на себе. — Я знаю, что я не имела права подслушивать, но стояла так рядом. Он говорил о вашем старшем брате, что отличался своим хорошим поведением, манерами
