и продолжает ласкать мой слух еще некоторое время даже в коридоре, когда я неплотно прикрываю за собой дверь.
На общественной кухне — настоящий кавардак. Грязные тарелки, бутылки, фантики и мишура валяются повсюду, даже на плите и в мойке. А на полу сиротливо лежит надкушенный кем-то кусок торта. Наверное, в суете спьяну уронили. Бывает…
Но от этого понимания менее противно здесь находиться не становится. Как же хочется жить пусть и в самом маленьком, но полностью своем уголке! Чтоб и кухня своя, и туалет с душем. Без ежедневных очередей. Эх…
Пока никого нет, я быстренько наполняю чайник водой и ставлю на плиту, смахнув разноцветную мишуру с остатками сгоревших «бенгальских огней» в мусорное ведро.
— Ой, Вероник, ты здесь? — заглядывает на кухню запыхавшаяся первокурсница Анютка с курткой в руках и раскрасневшимися от холода щеками. — А я думала, ты на корпоративе своем всë еще тусуешься!
— Я пораньше ушла. Тусовки — не моë совсем.
— Ну ты и чудик. Слушай, я щас такое видела — обалдеть просто…
— Что? — рассеянно спрашиваю я и прибавляю подачу газа на плите. Скорее бы вода нагрелась, пока еще кого-нибудь сюда не принесло.
— Около нашей общаги стоит тачка хозяина клуба «СуРок», певца Матвея Морозова! Та самая, белая, — возбужденно сообщает Анюта. — Кроссовер навороченный!
Я удивленно кошусь на нее.
— Откуда ты знаешь, что тачка именно его?
— Ты не поверишь, сколько лишней информации можно узнать, если твоя старшая сестра фанатеет по рок-звезде! — хихикает первокурсница. — Лидка прям с ума по нему сходит, еще с первого состава «Морозного клана», всю комнату обклеила его фотками и маленьким фан-клубом в соцсетях рулит… Она даже работать устроилась к нему в клуб на принеси-подай, лишь бы поближе быть, прикинь!
Лида… Где-то я это имя уже слышала.
— Она случайно не официанткой там работает? — уточняю уныло.
— В яблочко! Так вы знакомы?
— Возможно, — я отворачиваюсь обратно к плите, надеясь, что Анюта поймет этот намек правильно.
Однако та слишком взбудоражена приметной морозовской тачкой, чтобы пользоваться логическим мышлением, и бесхитростно интересуется:
— А ты что, как всегда, одна? Пошли к нам!
— Нет, спасибо. Ты же знаешь, ко мне вечно Колька цепляется и стебёт…
— Ой, да не принимай его всерьез! Он просто прикалывается
— Пусть прикалывается без меня. Пойду лучше к себе, попью чай и спать лягу.
— Вероник, ну…
— Пхх, Ань, да отстань ты от снедурки нашей, что с нее взять? — в дверях кухни вырастает, пошатываясь, рыхлая фигура моего однопосельчанина. Он отпивает из бутылки в руке солидный глоток и со смаком, старательно копируя понтовые манеры своего тезки-пикапера, добавляет: — Гордым и фригидным только чаи в одно рыло и распивать.
— Знаешь что, Коля… — медленно произношу, переливая горячую воду в термос.
— Ну и что же? — насмешливо ухмыляется он.
Я тщательно завинчиваю крышку, а затем, подхватив чайник за ручку, делаю шаг вплотную к подпевале своего мучителя.
— Пошел ты! — четко выговариваю ему прямо в слегка растерявшуюся от неожиданного отпора физиономию.
И в импульсивном порыве сую ему в руки чайник.
— У-у-уй… ля-я!!!!
Чайник с остатками почти кипятка катится по полу, оглушительно лязгая на пару со звоном разбившейся бутылки. А Колька с ревом трясет обожженной рукой. Я стремительно выскакиваю в коридор и слышу, как вдогонку грохочут шаги.
— С-сука! Стой!
Этот призыв, естественно, только придает мне еще больше ускорения. Я перехожу на активный бег трусцой, но колькины ноги значительно длиннее моих. Так что возле комнаты он в мстительном рывке хватает меня за растрепанную косу. Толкает на дверь и шипит на ухо:
— Охренела совсем?! Че такая дерзкая стала..? Тупая пиз…
Дверная ручка резко поворачивается изнутри, и мы по инерции влетаем внутрь через открывшийся проëм.
Морозов придерживает меня за талию, не давая упасть. А потом молниеносно сгребает Кольку за шиворот и вздергивает вверх, вынуждая встать на цыпочки.
— Рискнешь повторить то, что ты только что сказал?
Глава 17. Сделка с боссом
Колька зло и безуспешно дергается, стараясь освободиться.
Однако сравнении с Морозовым он парень совсем не спортивный, так что «холодец» его заплывших жирком мышц никакого эффекта против тренированных бицепсов противника не дает. И в конце концов Колька просто начинает отчаянно материться.
— Ты кто такой ваще?! Отвали! Ща пацанов кликну, и они…
— Ой! — громко ахает за его спиной Анютка, догнав нас с некоторым опозданием. Ее изумление понятно — девушка только что узрела хозяина взволновавшего ее белого кроссовера. — Это вы..?!
— Ты его знаешь? — оглядывается на нее злющий Колька. — Че за хрен с горы?..
Морозов крепко его встряхивает, заставив звучно лязгнуть зубами.
— Считай, что я твоя карма, кретин. Еще хоть раз вякнешь что-нибудь в сторону этой девушки — пожалеешь. Дважды повторять не буду. Топай отсюда.
Он рывком разворачивает парня на сто восемьдесят градусов и коленом под зад задает прямое направление в коридор. Анютка быстро отскакивает от двери в сторону, не переставая восхищенно таращиться на Морозова.
— Извините, что я так не вовремя влезаю, — возбужденной скороговоркой выпаливает она. — Просто я видела белый фольц снаружи, и мне показалось… Скажите, пожалуйста, вы случайно не тот самый Матвей из клуба..?
— Тот самый, — неохотно подтверждает Морозов.
— Так значит, вы… м-м… друг Вероники?..
Ее вопрос так и остается висеть в воздухе. Но девушка и без ответа уже явно сделала какие-то свои неправильные выводы и теперь разглядывает меня в потрясенном озарении.
Тем временем, вынужденно пробежав несколько шагов вперед, Колька восстанавливает равновесие и орет на всю общагу:
— Да кто ты такой, мать твою?!
Из дверей в конце коридора начинают выглядывать первые любопытные соседи. Морозов бросает на них равнодушный взгляд, потом властно подталкивает Анютку к Кольке.
— Она тебе расскажет.
И захлопывает за ними дверь. Оттуда запоздало слышится приглушенное анюткино шипение:
— …это владелец рок-клуба, идиот! Золотой голос Морозного клана!
Удаляющиеся голоса еще бубнят какое-то время, но вскоре в коридоре воцаряется тишина.
Я медленно перевожу дыхание и, кое-как пригладив выбившиеся из косы пряди, привычно завариваю травяной чай. Пар легкими воздушными завитками поднимается от горлышка термоса. Вкусный малиново-смородиновый аромат щекочет нос и напоминает о теплом ягодном лете.
Сердце в груди бьется всë еще слишком сильно. И от адреналина в жилках пляшет неприятная дрожь.
— Спасибо за помощь, Матвей Эдуардович, — поднимаю глаза на молчаливо наблюдающего Морозова. — А у вас получилось вызвать эвакуатор? Праздник всë-таки…
— Всë нормально, уже едут, — отмахивается он и спрашивает хмуро: — И часто с тобой тут обращаются вот так..?
— Периодически, — философски пожимаю плечами. — Я уже привыкла.
— Такое терпеть нельзя.
