красном свете светофора, опустивший руки с руля Даниил повернулся всем корпусом к моей персоне. Разглядывая передавшиеся сыну черты лица, карий взгляд, прикусила изнутри губу. Это самая настоящая пытка — видеть после пятнадцати лет самую первую школьную любовь, что подарила новую жизнь.
Хочу провести по идеально выбритой щеке ладонью, почувствовать похороненные за эти года чувства. Сколько до него было отношений и все они канули в лету. И все из-за того, что не могла забыть ЕГО.
Мои самые первые отношения после Даниила были в девятнадцать лет. Тогда, обучаясь на четвёртом курсе в колледже, слушая внимательно профессора, никак не могла ожидать подсевшего ко мне за парту одногруппника.
Он был относительно хорош. Блондинистые отрощенные до плеч волосы, что делали из него девчонку, светло-голубые глаза, чуть пухлые щеки, тонкие губы. Для кого-то из девушек был мечтой, а по мне этот мальчик являлся выходом из зоны комфорта.
У нас были пару свиданий, прогулки в парке, легкие поцелуйчики в щеку. Ох, как же я была рада тому, когда одна из учащихся девчонок подошла ко мне и сказала остерегаться такого.
Ведь такой, извиняюсь за мат, придурок поспорил вместе со своими друзьями на то, что такую тихоню как я затащат в кровать и сделают то, что посчитает их дурная фантазия в целом. Спасибо опытной в этом деле Дианке, помогла спастись от дурного сброда обычной горчицей.
Вторые отношения у меня не заладились с сыном знакомой бабушки. Той в тот момент не стало, все ходили темнее грозовой тучи, видя моё состояние, тётя Нюра — соседка из самого дальнего подъезда, — решила познакомить меня со своим сыном. Надеясь на наши с ним дальнейшие отношения, из которых можно было встретить дражайший внуков, она не учла нескольких факторов.
Её более упитанный, чем Павлуша, сын больше всего походил на… слюнтяя. Вечно жаловался, ничего не мог делать, только сидеть за столом и уплетать домашние мамины голубцы или фаршированные перцы. Тётя Нюра долго бегала к нам на квартиру, требуя объясниться, почему с её сыночком так плохо обошлись, дав отворот поворот жёстким словом. Но увидев бегающего за моей спиной Артемку с игрушечной машинкой, плюнула прямо на порог свою харкоту, развернулась да пошла покорять эстраду из таких же сплетниц, как и она сама.
После таких не идеальных отношений были мужчины, с которыми можно было провести все свои года рядом, но я не принимала их. Были мимолётные интрижки, постельные сцены, но дальше я не позволяла заходить. Проще жить одной, воспитывать дальше сына и иметь при себе стабильный на данный момент заработок, нежели жить с человеком, которого даже не любишь. Как я хочу шлёпнуть его по лицу, расплакаться и закричать во все горло: «Он твой сын!», заставив того вытянуться в лице. Не могу. Не могу этого сделать из-за своих соображений. У него и так могут быть дети от двух прошедших временем браков, сын или дочка, может сразу несколько. И я, глупая дурочка с поехавшей крышей, буду тыкать в экран телефона, показывая его младшую копию.
— Все хорошо, — стараюсь проглотить вцепившийся в горло комок, — проблема, с которой столкнулся мой сын разрешена…
Только на половину. Осталось забрать документы и отнести их в другую школу, куда навряд ли примут из-за скорого окончания учебного года. Хотя, меня же саму переводили в середине зимы в другую школу. Бабушка лично при мне звонила, интересовалась, если пустые места или нет, ходила разговаривать с ушедшим на пенсию с директором.
Нужно взять отпуск за свой счёт, начав заниматься домашними проблемами. Съездить все-таки на этот самый вечер выпускников.
— Ты мне только скажи, — мы тронулись с места, — я быстро разберусь со всеми.
— Не стоит, — пытаюсь успокоить его настрой, — я сама.
Дальше мы ехали в тишине и спокойствии. Слушая разбивающихся об стекла капли дождя, монотонно моргая, не заметила как уснула. Прошло несколько мгновений пред тем как открыть глаза, разглядывая старенький панельный домик. Быстро доехали, на автобусе заняло больше тридцати минут.
— Погода оставляет желать лучшего, — заспанным голосом произношу, подтягивая ближе к себе сумку. Надо достать ключи от домофона и квартиры.
— Но оно того стоит. — не понимаю его фразу, чувствуя себя выжитым лимоном.
Откидываюсь обратно на сидение, смотрю с лобового стекла куда-то в даль, думаю: стоит ли сделать добрый жест, пригласив Даниила к себе в квартиру на чашку горячего кофе? Пока Дианки нет все прибрано и выглядит более менее чисто, даже сам туалет.
— Я пойду, — решаюсь отказаться от своей затеи с гостеприимством. — Рада была повидать тебя.
— И все? — он так наигранно удивляется, аж смешно становится. — Я думал ты пригласишь к себе домой, сделаешь собственными ручками чай или кофе. Посидим, поговорим.
— Интересно о чем это? — на моём уставшем лице проскальзывает неподдельная счастливая улыбка. — О твоих подвигах или как это угораздило тебя стать окольцованным несколько раз подряд?
Он рассмеялся. Улыбаясь на до боли знакомую обстановку, когда мы были ещё молоды и точно также шутили, смеялись, дёрнула за дверную ручку. Стоит поспешить домой, через час заканчиваются тренировки у Артёма, нужно подготовить все к возвращению.
К тому же назревает серьёзный разговор. Ещё один. Без свидетелей Иеговы. Быстренько попрощавшись с удивившимся на мой выпад Даниилом, махнув пред его взглядом связкой ключей, побежала к подъезду.
Не жалея свои сил, туфлей, которые придётся выкинуть из-за сломанных каблуков, трясясь словно потерявшийся кролик, прислонила ключ к домофону. С неприятный пиликающим звуком удерживающий дверь магнит ослабил свою хватку, позволяя юркнуть внутрь тёмного подъезда.
Закрыть в быстром темпе вальса за собой небольшое ограждение не удалось. Только сейчас и предо мной взрослый мужчина устроил мальчишеские глупые поступки. Подставил в проем носок от вычищенной до блеска туфли, перехватил своими пальцами мои.
Находясь ещё на улице, промокая до последней нитки, Даниил не спешил войти внутрь. Словно отгородив друг друга, он, начиная зацеловать каждый пальчик, заставлял моё сердце трепыхаться. Столько эмоций и чувств всколыхнули моё мгновенно ослабшее тело. Хочется взлететь и парить высоко над звёздами, чувствуя ту самую забытую любовь, о которой даже думать не смела.
Мы словно подростки, у которых по одному только взгляду проявилась та самая искра, буря, безумие. Так нельзя, мы взрослые люди, у которых давным-давно своя жизнь. Стоит прекратить все это, начиная подыматься к себе домой.
— Пошли уже, — сдаюсь, пропуская того внутрь. — От одной чашки кофе не обеднею.
Поднявшись по первым ступенькам на первый этаж, ощутив на себе горящий взгляд карих глаз, завернула за угол. Не идёт, стоит,
