только двоих. Еще есть где-то поблизости. Только мы их не нашли. Двухминутная готовность. Слушать всем. Философ и Грек, вперед!
Оба разведчика поползли в разные стороны, в обход того места, откуда слышался голос. Остальные некоторое время оставались на месте.
«Как же подобраться незаметно к яме? Пускай один, но сохраняет бдительность, — думал Мурат. — Вот бы сейчас стать невидимкой, как в том фильме про человека — невидимку. Тогда было бы легче подобраться к противнику и захватить его врасплох. А еще лучше, невидимкой подлететь к ним. Тогда сто процентов будет успех операции».
Он так и не понял до конца, в связи с чем, у него появились такие ассоциации, такое желание стать летающей невидимкой. Скорее всего, это было подспудное стремление помочь товарищам наказать противника за содеянное, отомстить за смерть товарищей. Все это и подвигло его на такие помыслы.
Никогда ранее ему и в голову такое не приходило. Даже, когда три раза подряд смотрел этот знаменитый американский фильм. В самые трудные моменты в его жизни, а такие были, он не думал об этом.
У него появилось какое — то не понятное чувство, что с ним происходят метаморфозы. Пока еще не понятные. Не осознаваемые.
Взгляд Стрелка случайно упал на левую руку, которая была выдвинута вперед и держала автомат.
Он не сразу сообразил, что не видит ее, да и автомат тоже. Разведчик ощущал и руку, и автомат в ней, и ремень от автомата, которым он перехватил за запястье, чтобы покрепче удерживать оружие. Но не видел их.
У него всё похолодело внутри.
Мурат видел все непосредственно вокруг него. Но не видел руки и автомата. Несколько секунд назад видел. А теперь нет.
Медленно, еще не осознавая такого своего положения, он перевел взгляд на другую руку, на живот, а потом на ноги. Их не было. Точнее они были. Он их ощущал, как обычно. Но не видел.
«Что со мной?» — скорее удивленно, чем испуганно, подумал наш герой.
Как в замедленном кино Стрелок начал потихоньку, стараясь не шуметь, двигать руками и ногами. Казалось, что проверяет, есть ли они на самом деле или их нет. Они были на своих местах. Они двигались. Он все ощущал. Правда, все его тело и автомат были не заметны для его взгляда.
Тут, как озарение, в его голове мелькнула одна шальная мысль. Шальная и несусветная. Не поддающаяся никакому объяснению, толкованию и здравому осмыслению мысль:
«Я же стал невидимкой!»
Эта мысль ошарашила его. Она просто не воспринималась его мозгом.
Но постепенно она все реальнее начала осознаваться им, как реальность.
Даже пот прошиб разведчика от всего этого.
«Значит, я — невидимка! Что же теперь будет со мной? Что мне теперь делать с этим?»
Естественно, что никто ему на эти дурацкие вопросы ответа не давал. Да, и не смог бы дать. Ведь никто его не видел. Во-первых, потому, что он был невидим для человеческого глаза. А, во-вторых, на него никто не обращал внимания потому, что он был сзади всех, а все его боевые товарищи были заняты своими делами.
Мурату показалось, что прошла целая вечность, пока он понял, хоть как-то, как говорил один его знакомый, «с большего», осознал, что случилось с ним. На самом деле промелькнуло несколько секунд. Но какие они были длинные!
Только после этого он стал ощущать и наблюдать за происходящим вокруг него.
Разведчики, посланные в разведку Китом, вернулись. Теперь все они постепенно, стараясь быть не заметнее, потихоньку ползли по направлению к яме, где предположительно сидели солдаты противника. Предположительно в яме, по той простой причине, что до сих пор никто из них не видел этого противника. Все только слышали раньше переговоры, а теперь бормотание одного человека.
До ямы оставалось еще метров двадцать, когда Кит поднял вверх руку. Все замерли.
Стрелок также вначале решил, что последует за командиром. Но потом одна сумасбродная мыслишка в его голове поменяла все его планы. Он решил попробовать воспользоваться тем, что невидим.
«Вот еще лучше было бы, чтобы я летал!»
Не успел он подумать об этом, как все его бренное тело стало легким — легким, просто невесомым. И он, сам не заметил, как взлетел примерно на три метра над землей.
Вначале он испугался того, что произошло. У него даже перехватило дыхание. Мелькнула даже мысль, что больно будет падать с такой высоты. Но, он не падал, а парил.
Постепенно приходя в чувство, Мурат решил меньше раздумывать и разлагольствовать на эту тему, а больше действовать. Времени было в обрез. Очень скоро Кит подаст команду на атаку. Тогда он не сможет вмешаться в ход действий разведчиков и помочь им.
Сверху ему было все видно, как на ладони. Благо луна помогала ему в этом, как могла. И она старалась.
«Как в кино», — мелькнуло в голове Стрелка.
Он отчетливо видел, что почти прямо под ним лежали разведчики его группы. А на некотором расстоянии впереди от них располагался окоп.
Да, да, окоп, а не яма. Это он определил по насыпанному вокруг него брустверу из земли и камней.
«Для круговой обороны», — почему — то мелькнуло в голове Стрелка.
Как прикинул разведчик, в окопе свободно могли разместиться человек десять. При необходимости там можно было организовать круговую оборону. Глубина этого фортификационного сооружения почти в рост среднего человека. Стенки окопа тщательно вертикально обрезаны.
Ошибиться десантник не мог. Ведь за время службы он повидал разные окопы в большом количестве. Да и самому пришлось покопаться в земельке, оборудуя укрытия от мнимого (учебного) противника.
В окопе с той его стороны, откуда подползали разведчики, в полный рост стоял человек в форме армии противника. При этом он облокотился, прямо на боковую стенку и бруствер окопа. Лицом был обращен как раз в сторону разведчиков.
И, что сразу бросилось в глаза Стрелку, так это то, что он курил. Да, именно, курил! Это было дико для нашего разведчика. Он не понимал, как это возможно — курить в засаде, да еще в темное время суток.
Правда, при этом человек держал сигарету или папиросу, Стрелок, естественно, не мог толком рассмотреть этот предмет, в кулаке. Таким образом, получалось, что когда он затягивался дымом, то огонек сигареты или папиросы прятался в кулаке. Наружу пробивался совсем небольшой лучик огня. Со стороны разведчиков его не было видно. Но сверху это было отчетливо видно.
«Ну, это уже совсем борзость. Курить и разговаривать в засаде просто немыслимая беспечность. Это же аксиома ведения
