и для противника на передовой перешли линию фронта. Никого не встретили и не видели. Судя по всему, и их никто не видел и не слышал.
По мере того, как группа все дальше и дальше углублялась в тыл противника, предстартовое волнение молодого разведчика постепенно улеглось. Если до этого с момента выхода группы с территории разведывательной роты он машинально выполнял все то, что делали его более опытные товарищи, то теперь он уже осознанно двигался, одновременно осматривая местность, где они оказались, внимательно прислушивался к звукам, которые доносились со всех сторон. А в лесу их, как обычно, множество. Даже ночью.
Только примерно через полтора часа Кит разрешил сделать привал. Разведчики от усталости повалились на землю.
Сверившись с картой, старший группы знаками собрал всех поближе к себе.
— Дальше двигаемся двумя группами, — голос Кита звучал не громко, но твердо и уверенно. — Впереди, как и сейчас идут Философ и Грек. Мы втроем движемся следом на расстоянии примерно метров двадцати — тридцати. Замыкающий — Карась. Двигаться осторожно. Лучше перестраховаться, чем нарваться на засаду. Идем с остановками. Спешить не надо. Судя по карте, до места боестолкновения нашей предшествовавшей группы с противником осталось метров шестьсот — семьсот.
Обращаясь конкретно к Философу и Греку, он сказал:
— Смотрите по сторонам внимательно. Вы — наши глаза и уши. В случае опасности подадите знак криком совы. Это поручается тебе, — он взглянул на Грека.
— Ясно. Не в первой.
— В случае опасности прокричишь один раз. В случае, если что-то найдете — два раза.
— Не волнуйся, командир. Прорвемся. Мы не подведем.
— Тогда оружие привести в боевое положение и вперед!
Грек с Философом двинулись первыми. Остальные направились следом.
К этому времени вокруг установилась тишина. Даже птицы успокоились и не трещали в ветвях вековых деревьев. Тишь, да благодать. Казалось просто не реальным появление здесь вооруженных людей. Но разведчики прекрасно понимали, что обманчивая тишина в один момент могла разорваться градом пуль и даже мин в их сторону. При чем, смертельных для них мин и пуль.
Лес был не густой. Поэтому свет Луны проникал до земли.
Таким образом, прошли примерно с полкилометра. Никого и ничего интересного. Нервы у всех, как натянутая на лук тетива. Все без исключения пристально всматривались в темноту, оглядываясь по сторонам прислушивались.
Вдруг впереди прозвучал крик совы.
«Значит, впереди опасность. Может противник?» — пронеслось в голове Стрелка.
Кит, а за ним и остальные разведчики упали на землю и замерли. Но вокруг тишина.
— За мной по — пластунски, — тихо скомандовал Кит. И первым пополз в ту сторону, куда прошли передовые разведчики и откуда звучал сигнал об опасности. Стрелок и Карась последовали за ним.
Стрелок старался теснее, как только позволяли движения ползком, прижиматься к земле. Действовал инстинктивно из предосторожности. Хотя и прекрасно понимал маловероятность того, что она скроет его от пуль противника. Но так было спокойнее и придавало уверенности, что останешься живым.
Впереди, как впрочем, и справа и слева, ничего не было ни слышно, ни видно. Но опасность была. Только пока она была скрыта от их взора. Ведь не стали бы ребята так просто шуметь, предупреждая об опасности. Что — то тут не так.
Как долго они продвигались, таким образом, Стрелок сказать не мог. Не до этого было.
Внезапно двигавшийся впереди троицы Кит остановился и поднял вверх руку. Это был сигнал остановиться. Оба разведчика замерли. Впереди ощущалось какое-то движение.
Неожиданно из темноты появилась ползущая по-пластунски фигура человека в маскировочном халате.
— Это я.
Стрелок определил по тихому голосу, что это — Грек.
— Ну? — также тихо спросил Кит.
— Впереди примерно метрах в ста отсюда кто-то есть. Слышен приглушенный разговор. Мы с Философом подползли к ним поближе. Если не ошибаюсь, разговаривают двое. Но сколько там человек сказать не могу. Не видно.
— Думаешь, засада?
— Скорее всего. А чего тогда скрываться? Да еще ночью. Да еще так далековато от жилья.
— Согласен. Но почему они разговаривают, если в засаде?
— Не знаю. Может, оборзели, и уверены, что никого здесь сегодня не будет. Или под кайфом.
— Тогда зачем засаду устроили?
— А черт его знает. Они оба по звукам рядом друг к дружке. Ни справа, ни слева от них ничего и никого не видно и не слышно.
— Они в одном месте или в цепи?
— Такое впечатление, что в одном.
— Сделаем так: ты с Философом останешься на своей позиции. Ожидаете нас. Смотрите, а главное слушаете внимательно. Ты, — Кит повернулся к Карасю, — проползешь метров сто влево. А ты, — он обратился к Стрелку, — также проверишь на сто метров вправо. Затем возвращаетесь ко мне. Я буду здесь. Если все нормально, будем брать «языка». Другого случая может не представиться. Вперед!
Разведчики расползлись в разные стороны.
Стрелок прополз, по его мнению, даже больше, чем сто метров. Ничего подозрительного не заметил и не услышал. Поэтому вернулся к Киту и тихо доложил ему.
А тут и Карась подполз. У него тоже никого в той стороне не было.
Кит молча пополз вперед. Разведчики последовали за ним. Долго искать Философа и Грека не пришлось. Тем более, что при их приближении Грек дважды прокричал по — совиному.
— Все по-прежнему, — тихо доложил Философ. — Правда, такое впечатление, что теперь говорит только один. А куда делся второй, не знаю. Ветерок от них в нашу сторону. Поэтому и слышно кое-что. Правда, слов не разобрать. Хотя чувствуется русский говорок с матом.
В этот момент Стрелок реально услышал впереди чуть различимый голос. Действительно, как ему показалось, говорил только один человек. По крайней мере, второго голоса не было слышно. Да, и то, скорее всего, это было бормотание какое-то. Вслушавшись получше, он даже уловил несколько слов по фене.
«Вот те раз! Зэк, что ли? Но бормочет он по-русски. Это точно».
Судя по звукам голоса говорившего, он располагался примерно в сорока — пятидесяти метрах впереди притаившихся разведчиков…
Неожиданно бормотание прекратилось.
Группа замерла в напряженном ожидании.
Прошло несколько томительных минут. Неожиданно разговор возобновился. Точнее, судя по голосу, опять говорил только один. Второго не было слышно. Так, что это был монолог, а не диалог.
— Берем «языка», — скорее прошептал, чем сказал голосом Кит, — Будем считать, что их там двое. Я и Карась подползаем к яме. Каждый берет по человеку. Я — правого, ты — левого. Философ, обойдешь яму справа, а ты, Грек, — слева. Смотрите в оба. Стрелок прикрывает нас сзади. Стрелять только в крайнем случае. Не верится мне, что они оставили здесь
