что перевозят всякий хлам.
– Два десятка тел, что же это такое? Это же все с улиц, это убитые. Вы понимаете, что происходит?
– Нет, конечно, – вздохнул Сергеев. – Только мне кажется, что нужный нам матрац теперь в первой машине.
– Да, они их хватали без разбора. Куда же их повезут? Там что-то говорили про операцию «Роза». Что это может означать?
– Черт, – дошло наконец до Сергеева, – это же рефрижераторы. Машины с холодильным оборудованием. Номер машины запомните, первой машины, в которой, скорее всего, наш матрац с архивом. Еще имена звучат какие-то в разговорах? Называй, если услышишь, если кого-то упомянут.
– Да, одного называли товарищем Кришаном. Есть тут несколько человек из прокуратуры и какой-то Милан Дресслер.
Теперь, когда он понял назначение машин, в глазах Сергеева вся картина стала ясной и понятной. Тела повезут далеко, и машины-холодильники нужны для того, чтобы они не испортились. Скорее всего, этих людей и тех, кто отдал такой приказ, беспокоила не сохранность трупов, а возможность распространения запаха во время перевозки. Тела или повезут далеко, или будут долго держать в рефрижераторах. Что же делать? А секретный архив, который случайно попал теперь в одну из машин?
«Кажется, я допускаю промах за промахом, – со злостью подумал Сергеев. – Отпустил на волю волн какой-то прибор или контейнер с информацией, испугавшись, что секретная служба села мне на хвост. Бегаю и глазею по улицам, вместо того чтобы найти телефон и дозвониться в посольство».
Хотя несколько попыток, которые не удались, сказали о многом. Это не линия была нарушена, это власти отключили телефонную связь города с внешним миром. Вполне очевидная мера.
«Нет, все правильно, – решил для себя Станислав. – Надо выбирать наиболее важное, а что там было в этой «батарейке», теперь лучше не думать. Главное – разведсведения. И мы установили, что разведчик не погиб. Точнее, может быть, не погиб, как раньше думал Яковенко. А это значит, что его можно найти. Вот уже и плюсы. А эти сорок с лишним тел? Это разве не важно?!»
– Что делать будем? – начал горячиться Яковенко, когда к четырем утра неизвестные принялись закрывать одну машину за другой. – Надо как-то за ними двигаться, узнать, куда они едут. Может, машину угоним?
– Спокойно, – остановил водителя Сергеев. – Я думаю, что путь у них один – в столицу. Догоним. А если не сможем догнать, то надо как-то дать знать своим в посольстве, рассказать обо всем, что здесь происходит. Нам еще надо проверить второй сарай и убедиться, что наша «посылка» уехала. А то, может быть, и горячку пороть не стоит.
Глава 4
18 декабря. Тимишоара
– Ну, все, – отряхивая руки и полы пальто, сказал Сергеев. – Будем считать, что архив уехал в первом рефрижераторе. Тут мы все осмотрели. Остается вопрос: как выбраться из города?
– А если по каналу? – предложил Яковенко. – Как во время войны. Река выведет нас за город.
– Мы с тобой не воздушные шарики, Борис Иванович, – усмехнулся Сергеев. – Незаметно не проплывем. А нырять – погода не та. Декабрь здесь хоть и не как в Москве, но все же. Минут пятнадцать продержимся, а потом коньки отбросим в ледяной воде. Хотя мысль насчет канала хорошая. Может, там суда какие плавают: баржи, катера…
– Пожрать бы неплохо, – проворчал водитель. – Мы весь день на ногах, а вчера в камере тоже не кормили. Что-то силы у меня кончаются, и ноги плохо держат.
– В любом случае давай выбираться из этих сараев. Скоро могут свет включить. Что-то мне кажется, что свет в больнице отключали ради этих погрузочных работ.
Стараясь держаться темных кирпичных стен, Сергеев и Яковенко добрались до забора и, к своему огромному удовольствию, увидели в нем большую дыру. Она была скрыта кустарником, поэтому, видимо, администрация больницы так и не исправила повреждение до сих пор. Сергеев снял пальто и легко скользнул в проем. Приняв свою одежду, потом куртку Яковенко, он стал ждать, пока более грузный водитель протиснется между прутьев ограждения.
– А ты еще есть просишь, – проворчал Станислав, – еле пролез. Худеть надо, дружок, худеть.
Пробираться через парк оказалось сложнее, чем они предполагали. То и дело попадались милицейские патрули или люди в гражданском, которые ходили по 2–3 человека, но их принадлежность к силовым ведомствам была очевидной. Спасало то, что в парке тоже не было освещения. Вообще, половина уличного освещения в Тимишоаре не работала. К воде подойти больше не удалось. Сергеев, усевшись на корточки за парковой лавкой, вытер пот со лба:
– Ну все, этот вариант полностью себя не оправдал. Из других, может быть, нам подойдет только железная дорога, если удастся заскочить на ходу на товарняк и забраться в вагон.
Яковенко показал куда-то за спину своего товарища, и Станислав услышал тихий рокот автомобильного мотора. По парковой аллее к воде спускался милицейский автомобиль. При всей безвыходности положения немного согрело душу то, что этой машиной оказался «уазик» советского производства. Рядом послышались голоса, Сергееву пришлось потянуть Яковенко за рукав вниз, чтобы он уселся за лавкой рядом с ним. Машина остановилась всего в 5–7 метрах от них.
Глядя в щель между деревянными брусками, составлявшими спинку лавки, Сергеев увидел, как из машины деловито выскочил офицер, за ним водитель. Они открыли заднюю дверь машины и вытащили оттуда молодого человека в милицейской форме. Сергеев сразу узнал его, это был тот самый молодой лейтенант Бажен Ванич из дежурной части отдела милиции, где еще вчера держали русских вместе с другими задержанными демонстрантами. Сергеев толкнул локтем Яковенко и кивнул в сторону машины.
К милиционерам подошли трое в гражданском. Сергеев от злости прикусил губу, узнав холеного типа с властным лицом, который приходил с женщиной в отдел полиции. Этот явно из Секуритате, а вот кто такая эта Мирела Кодзяну, что вместе с ним охотится за дипломатом? Он ведь ее еще в Неаполе видел. Ох, не румынка она, не румынка.
А что эти задумали? Плохи дела у лейтенантика. Обоих милиционеров, что привезли Ванича, отправили куда-то пешком. Наверное, просто велели отойти подальше, а трое оставшихся обступили парня со всех сторон.
Его допрашивали, это было точно. Высокий, заложив руки за спину, что-то цедил сквозь зубы – злое и угрожающее, это было понятно и без знания языка. Двое его помощников стояли по обеим сторонам от лейтенанта. Один неожиданно ударил его в живот. Ванич согнулся пополам и едва удержался на ногах. Да, эти бить умели! Высокий что-то
