действие раз пять, Мак остановился. В какой-то момент он решил полностью расслабиться и отключиться от всего происходящего. К своему же удивлению, минут через пять он пребывал уже в спокойном состоянии духа, хотя тело его давно уже онемело бы, находись оно в таком состоянии без особой на то причины.
Он открыл глаза и увидел небольшую горку земли под своей правой ладонью, перед которой открывалась небольшая ямка. Одним медленным но уверенным движением руки он загнал выкопанную землю обратно в ямку. По направлению движения руки, в каких-то двадцати сантиметрах от кончиков вытянутых пальцев мирно покоился приклад его винтовки. Не шевеля головой, он проводил глазами свою руку, медленно подкравшуюся к прикладу и крепко его охватившую. Это придало ему силы, и он наконец решился повернуть затекшую голову налево. И тут его ждала такая же небольшая горка под ладонью, и ямка, которую он немедленно засыпал тем же самым движением. Подняв глаза вверх он убедился, что камуфляж не слетел со ствола винтовки. Поглядев вдаль по направлению, в котором они уже давно должны были скрыться из виду, он вдруг подумал о тех четверых солдатах, кто вместе с ним успел выпрыгнуть из грузовика. Двоих уже не было в живых, но что сталось с двумя другими, оказавшимися на момент начавшейся на него охоты впереди него?
Кроме трех взрывов и двух последовавших за ними выстрелов, унесших жизни выживших боевых товарищей, стрельбы Мак не слышал. Конечно же, может он что-то и упустил, но сознание он не терял, да и в сон его не клонило. Тут он сделал предположение о том, что третья мина могла быть подорвана третьим выстрелом, хотя может быть она сдетонировала от упавшего на нее обломка. Плюс – водитель, плюс – два по нему… Итого – шесть выстрелов. Или все же пять? В конце концов, этот гад уже несколько раз мог за этот час перезарядить оружие. Однако, нужно было как-то выходить из сложившейся ситуации.
Опустив взгляд с убегающей вдаль дороги на циферблат часов на левой руке, Мак разглядел время: половина шестого.
«Выехали в четыре – это я помню железно. Проехали минут десять до нападения – четыре десять. Сейчас пять тридцать. Значит я продолжаю спасать свою жизнь в положении лежа на животе в течение одного часа и двадцати минут… Пять тридцать. Солнце скоро начнет садиться, а это значит, что оно будет освещать восточный склон. Небо чистое, солнце яркое. А вдруг повезет?»
Однако вместе с мыслями, которые Мак пытался собрать и прийти к каким-то полезным выводам, которые помогли бы ему решить эту задачу, в голову начали влезать страхи.
«Стреляет метко и быстро… Скорее всего, он уже перезарядил винтовку… Если М82, то 10 патронов в магазине, а если М90, то бьет на два километра… А вдруг он уже подкрался ко мне и собирается выстрелить в упор?!… Но если ребята живы, они не пропустят его… А если нет?!… А может быть его уже там и нет вообще, и я лежу один в этой долине? Один в чужой стране!»
Все это время Мак водил глазами туда-сюда, и в какой-то момент ему надоело пребывать в оцепенении и определенно захотелось двигаться. Медленно повернув голову, он уткнулся подбородком в землю и начал изучать кусты, неплохо укрывавшие его от взора с восточного склона. Мак продолжал двигаться, насколько только это позволяла обстановка. Он вытянул пальцы ног, затем стопы, медленно повращав ими. После, продолжая лежать на животе, он согнул в колене правую ногу, снова разогнул ее. После уделил внимание левой. Наконец, соединив ноги, он отпустил винтовку, медленно подвел руки себе под грудь и, упираясь локтями в землю, отжался от нее. Казалось бы, на нем покоился тот самый грузовик с целым взводом солдат. Ему захотелось заорать в голос, но он сумел сдержать себя. Со стороны могло показаться, будто он хочет сделать одно единственное отжимание, но сделать его он хочет безупречно, словно превратившись в идеально ровную доску.
Медленно приподнявшись в своем убежище, Мак увидел сквозь кусты восточный склон. В какой-то степени западный склон также был доступен его взору, но только виден он был под очень острым углом. Однако, он смог разглядеть слева от себя разной величины валуны, кусты, а справа – разорванный в клочья грузовик… Но… но что это?
Из груды металла и горы обезображенных тел на него смотрели живые глаза. Две пары живых глаз! Одна из пар сопроводила холодный взгляд улыбкой. Мак снова пришел в оцепенение, но продолжал держаться на вытянутых руках. Но это был не противник, тихо подкравшийся с целью забрать его жизнь пока тот приходил в себя в течение полутора часов. Словно крысы, удачно замаскировавшиеся на мусорной куче, два его выживших товарища боролись за жизнь в сердце этого сосредоточенного образа смерти, созданного из мертвой плоти и покореженного металла.
Мак подмигнул им правым глазом. Оба ответили тем же. Контакт установлен.
Мак медленно согнул руки, опустившись на живот. Ему захотелось сообщить товарищам о своих намерениях вести бой, и он решил показать им свою винтовку. Надеясь, что фронтальной видимости мешают кусты, он приподнялся на левом локте, а правой рукой ненадолго показал им приклад винтовки. В ответ он разглядел поднятый вверх большой палец.
Что же делать дальше?
«Вести бой!»
Одно из двух: то ли маскировка оказалась архиудачной, то ли противник обладал безграничной выдержкой. Если бы тот разглядел в свою оптику снайпера, то логично было бы немедленно его уничтожить.
«Но если я до сих пор жив, то либо он меня изматывает – непонятно зачем, либо ищет. Ведь если бы он был уверен, что я убит, он бы… А что бы он сделал: пришел бы сделать контрольный выстрел, или же встал бы, повернулся и ушел, будто после обычного рабочего дня?»
Стараясь не думать о том, что сейчас за ним ведется терпеливое наблюдение, Мак начал неторопливо разворачивать винтовку дулом на восток. Время от времени гипотеза о возможном продолжающемся наблюдении давала о себе знать, и он, балансируя на тонкой нити этого мгновения и обливаясь потом, готовился принять удар пули. Такое чувство посетило его трижды прежде чем он перекинул сошки через край своего естественного окопа и укрепил получившуюся конструкцию. Собрав всю свою отвагу в кулак, он начал незаметно ерзать всем своим затекшим телом, разминая его и постепенно укладываясь в наименее неудобную позицию. В какой-то момент ему показалось, что он злоупотребляет ситуацией, и Мак снова замер, начав вести наблюдение через
