Книга Сводный Альфа - Марго Лаванда

Мы целовались с Заном, да. Но если честно, было разочарование. Мокро, слюняво. И никаких бабочек в животе. Попробовав пару раз, я стала избегать его поцелуев. Так почему сейчас, от одного взгляда Кела на мои губы, я плавлюсь и горю? За что мне все это? Чем провинилась, что испытываю эти неуместные, неправильные чувства?

Только бы он не понял, не догадался о том, что происходит со мной…

Скомкав мою футболку в кулаке, Кел резко дергает на себя, заставляя прижаться плотнее. Чувствую ноющими сосками его твердую обжигающую грудь и тихо вскрикиваю. Между нами виснет длинная пауза, а потом его губы накрывают мои. Это настоящее безумие. Его губы… они и яростные, и необузданные. Я и не подозревала, что поцелуй может быть таким… страстным, даже свирепым.

С глухим рычанием Кел врывается языком в мой рот, исследуя его, ощупывая каждый его уголок. По телу пробегает острая, жаркая волна наслаждения. Трепещу в его объятиях, от корней волос и до кончиков поджатых сейчас от наслаждения пальцев ног. Меня терзает ослепительный жар. Поцелуй Кела творит со мной невероятное. Он такой долгий, безжалостный. Сила его страсти сначала пугает меня, а затем затягивает в головокружительный омут. И вот уже отвечаю со всем пылом, пробудившимся для любви. Неизведанная сладкая отрава затапливает меня целиком.

От неистово жадных поцелуев кружится голова. Мелькает отдаленно мысль, что нельзя давать ему то, что он хочет, нужно сопротивляться. Но вместо этого позорно капитулирую под диким натиском.

Зарываюсь пальцами в волосы Кела и откидываю голову назад. Что со мной происходит? Может, Кел владеет гипнозом? Никогда, ни разу Зан не вызывал у меня подобной реакции, а ведь я уверена, что люблю его…

Руки Кела жадно шарят по моему телу, гладят спину, стискивают талию, а я бесстыдно наслаждаюсь этими прикосновениями, забыв обо всем. Тело словно живет своей жизнью, отдельной от разума, у него появились желания, которых я никогда не чувствовала прежде. Как же безумно хочется, чтобы он коснулся моей обнаженной кожи. Одежда страшно раздражает, мешает. Каждое касание твердых пальцев Кела усиливает эту жажду.

Руки Кела вдруг касаются меня там, где никто никогда прежде… В первую минуту пугаюсь, хочу остановить его. Но не успеваю. Мир взрывается ослепительно яркой вспышкой, и я теряю сознание, падая в объятия того, кто только что перевернул все мое существование с ног на голову.

Кел

Я не должен так реагировать на нее. С Эрикой я слишком легко теряю контроль, перестаю внятно соображать.

Увидев синяки на ее руке, я был готов рвать, грызть, крушить. Такая маленькая, хрупкая. Как можно причинить боль фарфоровой статуэтке? Беззащитной. Идеальной. Божественно совершенной. Я, видимо, сильно перегнул с гневом, не смог спрятать и контролировать. Пора привыкнуть, что, когда оказываюсь рядом с ней, весь контроль улетает к чертовой матери. Всегда.

Надо найти выход, научиться держать себя в руках. Но пока не получается. Эрика – непостижимая загадка для меня. То, что чувствую в ее присутствии, оборотень способен переживать лишь рядом с существом своего рода. Только к своей истинной. Но Эрика не имеет никакого отношения к оборотням. В этом я тоже уверен.

Тогда что означает то, что происходит между нами?

Когда просто оказываюсь рядом. Когда вдыхаю запах ее волос. Или когда слышу, что у нее есть парень… Слова, от которых мне хочется завыть, упасть на колени, а потом носом землю рыть, найти и разорвать в клочья. Такой силы ревности я не испытывал ни разу в жизни.

И гнева, когда увидел синяки. Кто посмел сделать это?

Конечно, она не скажет. Хрупкая, но смелая малышка, она пытается мне противостоять. Защищает подонка. Нет сомнений – тот, кого она называет своим парнем, оставил на ее запястье синяки. И заплатит за это страшную цену.

Но не сейчас. Я не бросаюсь на его поиски немедленно только потому, что не могу оторваться от Эрики. Она рядом. Разговаривает со мной. Пьет воду… Капли влаги на ее чувственных губах… Самое завораживающее зрелище, какое я когда-либо видел. Прекрасная белая шея, когда она делает глоток…

Но могу ли надеяться, что вновь попробую, каковы ее губы на вкус? Нет, конечно. Это очень, очень плохая идея.

Это невозможно. Но это происходит.

И я теряю голову напрочь. Ее поцелуй невероятно сладок. Дурманит голову, ноги подкашиваются, хочется упасть перед ней на колени…

Но падает она, когда касаюсь ее там, где не смею. Но делаю это, не в силах противостоять искушению.

Поднимаюсь с Эрикой на руках наверх, несу в ее комнату драгоценную ношу. Кладу на постель и несколько коротких минут любуюсь…

А потом… Делаю то, что она мне никогда не простит. Если, конечно, узнает о моем поступке. Подвергаю ее гипнозу, чтобы узнать, откуда синяки. Я был прав в своих подозрениях, это ее парень. Его зовут Зан. Учатся вместе. Мне достаточно этой информации.

Сильнейшее желание срочно найти его, посмотреть на слизняка, посмевшего сделать такое… Сломать его пополам, перегнув вдвое, как сухую ветку.

Снова положив Эрику на постель в ее комнате, направляюсь вниз. Жажда драки растет с каждым шагом.

– Кел! Мне надо с тобой поговорить.

Суровый голос отца, который вместе с будущей мачехой стоит возле лестницы внизу, не обещает ничего хорошего.

– Я тороплюсь…

– Уверен, твои дела подождут.

Скривившись, следую за отцом в кабинет. У меня нет никакого желания спорить с ним на глазах у Джорджи. Которая, вздохнув, направляется наверх. Успеет ли прийти в себя Эрика? Не напугает ли невесту отца то, что ее дочь лежит без сознания?

Мои мысли прерывает отец, захлопнувший за нами дверь своего кабинета.

– Мне сказали, ты вчера участвовал в поединке в «Колизее». О чем ты думал, Келлум? Ты же понимаешь, что мы сейчас не можем позволить себе спровоцировать войну с кланом Ловудов?

– Я понимаю, отец. Прости меня.

– Ты считаешь, этого достаточно? Я должен наказать тебя.

– Хорошо.

– Может, ты объяснишь? Кел, я не хочу причинять тебе боль… Если у тебя была причина.

О да, она у меня была. Но не могу же я рассказать, что в «Колизее» была Эрика. Отец рассердится еще сильнее, расскажет Джорджи. Не хочу скандалов в доме. Да кому я вру? Не хочу, чтобы Эрика пострадала. Все дело в моей маленькой сестренке.

Все дело в том, что