течения очень сложно. Надо придумать еще что-то…
— «Бурлаки на Волге», — буркнул я. — Была такая картина. Люди идут по берегу и тащат за собой на веревках целый корабль. Плот все же легче корабля, так что, может два-три человека его тащить по берегу…
— Тогда только ночью…
— Всяко лучше, чем шестами. И, наверное, быстрее…
— Только нужен будет руль, чтобы не воткнуться в берег…
— Если переплыть на другой берег, там песчаные пляжи, по ним можно и днем тащить…
— Нет, слишком опасно, лучше ночью…
Моя дурацкая идея неожиданно пришлась по душе собравшимся на берегу и они начали обсуждать детали. А я, забравшись под тент, задремал.
Бревно удалось высвободить только к вечеру. Оно было огромным, метров пятнадцать длиной, очень толстым и очень прочным. И тяжелым. Так что доставить его до ущелья с затопленной визитницей оказалось сложно — пришлось идти за подмогой, так что тащили его все вместе, и мы, и местные. По очереди. Я почему-то вспомнил анекдот про субботник, Ленина и бревно, которое ему помогали тащить несколько тысяч человек. А что, очень возможно — мы сменялись довольно часто.
Один из местных стариков, с которым мы сменились из грузчиков и теперь шли, отдыхая, показал на руке свою метку — она была ярко фиолетовой. Рядом бледным пятном выступала метка оставшегося на Земле хозяина, а вот третьей метки не было. То есть кроме прототипа у него никого не осталось.
— Если за сутки не успею добраться до хогана, ждать Земли придется три года, не знаю, протянет ли прототип столько...
В голосе его не было ни силы, ни отчаяния. Он просто констатировал факт. Через несколько часов его метка станет алой и если он не успеет войти в хоган, то не сможет побывать на Земле, а у него были такие планы на этот визит, сколько всего нужно будет захватить сюда, уже и заказов со всего поселения набрал, да и его прототип был уже в преклонных годах, так что, скорее всего, захочет подправить здоровье, поменявшись со своим двойником...
Я вспомнил, как еще днем несколько человек из числа местных — кто со скрытой болью, а кто с вызовом — показывали нам свои запястья — на них больше не было меток, видимо землетрясение уничтожило их хоганы. Так что им теперь навсегда придется остаться на Арзюри, да и их прототипам не удастся теперь побывать в этом суровом, но чем-то очень привлекательном мире.
Наконец, мы добрались до места. Несколько первых попыток сдвинуть нижние камни не удались. Угол упора рычага был неудачным. Мы долго ходили вокруг, пытаясь найти более эффективное расположение бревна, но поняли лишь, что нужно подсунуть его под один из камней и надавить. Тогда он выскочит из щели, в которой застрял, и освободит большую глыбу. Так и сделали, даже очень удачно всадили бревно в щель. Но как бы мы не наваливались, нашей силы и веса для этого не хватало.
«Эй, архитектор, образование тебе на что?» — спросил я сам себя, и начал оглядываться.
— А если сбросить вон тот камень сюда? — спросил я, указывая наверх, на дыбящиеся над головой скалы.
— Он слишком большой, перешибет бревно, и все. Да и как ты его оттуда скинешь?
Винни-Пух посмотрел на противоположный склон. Левая стена ущелья была относительно пологой, на ее вершине начинался лес. Правая была гораздо выше, обрываясь почти отвесной скалой. И где-то в верхней ее трети находился камень, размером с небольшую беседку. Скинуть его вниз на бревно было явно легче, чем ворочать камни здесь, внизу. Глаза его блеснули, когда он посмотрел на меня.
Думай, думай, Ваади! В самом деле, как же добраться до этого камня? Забраться наверх и затем спуститься к камню вряд ли удастся. А что если…
— Найдется у вас ненужная палатка? — спросил я.
— Можно подыскать. Там, в поселке…
— Где-где?
Да, конечно, местные земляне не все время жили в своих хоганах. У них был и палаточный лагерь вроде нашего. Идти до него было примерно с километр.
— Выбирай, что тебе подойдет, — предложила доброжелательная Алони когда мы с ней и Винни добрались до их «поселка».
Лагерь был огромным! Здесь начиналось что-то вроде нашей земной пустыни. И череда палаток уходила вдаль, конца им было не видно. Придирчиво осматривая палатки, я выбрал две. Они крепились на нужных мне легких металлических трубках, да и материал был подходящим для сооружения подобия дельтаплана. Понятно, что нужных деталей мне здесь не найти, но из того, что есть, вполне реально соорудить конструкцию, на которой можно перемахнуть с одного края ущелья на другой.
Сняв и свернув палатку, мы отправились назад. Но теперь шли не к озеру, а к верхнему краю пологой части ущелья. Там я начал мастерить крыло. Алони и Винни-Пух мне активно помогали. И вот у нас получилось! Три луча из трубок, между которыми крепилось полотно одной из палаток. Под ними я закрепил треугольную рамку держателя. Стальных тросиков у меня не было, так что пришлось воспользоваться скрученной вчетверо — для жесткости — веревкой.
Я пробежался несколько раз, пытаясь почувствовать, ловит ли мое крыло ветер. Совсем не то, что настоящий дельтаплан, но другого мне сейчас не сделать.
Мне вдруг захотелось обнять и поцеловать Алони. Поблагодарить за помощь. Пожелать счастья.
Вместо этого я просто попросил ее отойти подальше, хлопнул Винни-Пуха по плечу, а затем разбежался и взмыл над ущельем. Это был мой уже шестой полет — первые пять я провел еще на Земле. Ну что ж, и на Арзюри тоже надо попробовать! Хотя простора здесь было явно меньше.
Мне удалось поймать слабенький ветерок — по ущелью лениво летели потоки воздуха, которые подхватили крыло. Но оно держало плохо и меня стало заносить левее нужного камня. Я изо всех сил пытался изменить направление, но ветер вдруг усилился. Скалы как будто рванулись ко мне — сейчас меня просто размажет!
Блямс!
Одна из скрепляющих крыло веревочек оторвалась. Меня резко швырнуло вправо. Вот крыло коснулось отвесной стены и с начало рваться. Я отчаянно прыгнул к камню. И мне почти удалось.
Тело врезалось в камень и нарушило хрупкое равновесие. Громадина сорвалась вниз, увлекая за собой поток мелких камешков. И меня.
Время замедлилось. Я цеплялся за скалу ногами и пальцами, локтями и коленями, всем, чем мог. На мгновение показалось, что получилось.
Внизу послышался гулкий удар. Неимоверный, разрывающий
