а там — в путь!
На солнце страшно припекало. В палатках можно было зажариться заживо. Но мы подвинули найденных нами скитальцев и устроились рядом с ними под тентом. Я заснул мгновенно.
Глава 6. Осушение визитницы
Наш маленький отряд добрался до визитницы очень быстро. И мы глазам не поверили, увидев, что с ней стало.
Узкая расщелина, залитая темно-синей, почти черной водой. Мы стояли под лунным и звездным светом, пытаясь понять, как вытащить людей из хоганов.
— Под водой их не открыть. Это опасно для человека, а хоган его защищает, — сказала Алони. — Мы пробовали, ныряли. Невозможно. К тому же если бы хоган разрешил, то они могли бы выплыть сами, но он не разрешает, значит, это опасно, хоган всегда лучше знает, как надо...
— Кто тут? — вдруг раздался властный крик.
— Готам! Это я, Алони! Слава небесам! Ты жив! Я привела людей с гор, с верховья! Они помогут!
— Идите сюда. Вниз по ущелью.
Мы переглянулись. Нас окружали скалы. Обрубленные и стесанные, но крайне неровные. Пробираться по ним было бы безумием, как бы шею не сломать… Но идти все равно было нужно. Посовещавшись, обвязались для страховки веревкой и гуськом тронулись вниз.
Алони не замолкала, расспрашивая Готама и его друзей о ситуации вокруг визитницы. Из их беседы нам стало понятно, что ниже по ущелью, обрушившаяся каменная стена перегородила путь воде. Если удастся открыть ей путь, то образовавшаяся запруда откроется и хоганы станут доступны.
Приблизившись к ним, мы увидели, что человек двадцать-тридцать разбирают скальные завалы. Это было совершенно безнадежное дело, видимо занимались им просто от безысходности, чтобы не стоять, не ждать, что-то делать. Но глыбы размером с двухэтажный дом, пересыпанные более мелкими обломками, вручную не уберешь.
— Эх, динамиту бы сюда…
Но динамита у нас не было.
— А что с другой стороны завала? — спросил я.
— Ущелье, такое же, как здесь — буркнул кто-то.
— Плотина. Это просто плотина, — сказал Боцман. — Надо ее снести.
— А мы что делаем? — огрызнулся кто-то из работяг.
— Мальчики, давайте не будем ссориться. Давайте знакомиться, — примирительно сказала Алони.
Разборщики завала поворчали немного, но все же побросали свою каторжную работу и начали подходить к нам.
Мы захватили с собой еду и воду, но на такое количество едоков не рассчитывали. Хорошо, что у местных нашлись свои запасы. Через пятнадцать минут, перезнакомившись, мы уселись за завтраком-обедом-ужином или как в такое время вообще называть трапезу? Мне понравился какой-то необычный овощ, хрустящий и умеренно кисло-горький, чем-то похожий на зеленую редьку. Еще бы соли к нему, но, увы, она осталась на плоте. А камненосцам понравились наши лепешки, которых в изобилии напекли на плоту пока мы спали. Постепенно напряжение спало. Ничто так не умиротворяет, как совместный завтрак (обед или ужин), пусть даже и вегетарианский.
— Мы хотим расчистить вот этот участок, — рассказывал один из новых знакомцев. — Потом в него свалим вот эту громаду, перекрывающую доступ к воде. А там, глядишь, вода сама прорвет плотину.
— Но если не прорвет, а лишь зальет, то перекроет доступ к ней, как потом ее разбирать? — уныло возразил кто-то.
Было понятно, что эти дискуссии ведутся уже не в первый раз.
— Ну… там и будем смотреть…
Было понятно, что план был у них был приблизительный. А, точнее, никакой.
— Мы сходим в разведку на другую сторону, — предложил я, толкнув в плечо Винни-Пуха.
Я очень рассчитывал на его острый глаз и умение выпутываться из любых ситуаций. Ну и на свое, пусть и архитектурное, образование. С нами предложили сходить двое местных парней. Мы не возражали. Минут через десять вскарабкались на вершину плотины и начали медленный спуск. С той стороны было даже светлее — одна из лун, Оранжевая, освещала весь склон. К рассвету мы излазили его весь.
— Парни, скоро рассвет, — вдруг сказал один из местных.
— Ничего, здесь одни скалы, никакой растительности. Разве что холли швырнет свой снаряд…
— Холли?
— Ну да, такое дерево с колючими прочными плодами. Из которых муку добываем, — пояснил я.
— О! Понятно. У нас его называют «крюч», но их по этому ущелью нет, можешь не волноваться. Гораздо опаснее марево. Красное марево, сползающее вон с тех деревьев!
Мне припомнился вчерашний рассвет и оплывающие с верхушек деревьев красные потоки дыма, струящиеся вниз. Интересно все-таки, что это за дымка и почему она действует на людей столь злодейски.
— Это марево сюда доходит?
— Да. Поэтому мы и начали растаскивать камни со стороны озера. Плотина загораживает, они до нас не достают, так что можно работать даже днем...
— А что оно делает? Марево.
— Если накрывает человека, тот сразу отрубается. Хорошо, если падает там, где нет растительности…
Я вспомнил тело в зарослях кобринок и содрогнулся.
— Ну так что, возвращаемся? — спросил я.
— Лучше вернуться. Сюда можно будет после полудня снова прийти, марево только с утра идет…
Так мы и сделали — немного вздремнули у озера, перекусили и отправились исследовать стену плотины уже при дневном свете. И не зря. Еще ночью нам показалось, что в одном месте в скалистой стене была уязвимость. Теперь мы убедились, что она действительно есть. Громадный, наверное самый большой, обломок скалы застрял на двух относительно небольших, не больше пары метров в длину, камней. Если их выбить, то громадина скатится вниз по ущелью и разрушит плотину. Вопрос только в том, как удалить эти два камня. Или, хотя бы один, вон тот…
— Нужен рычаг, — предложил я. — Можно воспользоваться шестами, а еще лучше — одним из бревен нашего плота.
С этой идеей согласились почти все. Понятно, что и несогласные были, куда без этого. Но когда мы отправились к плоту, недовольные пошли с нами.
* * *
У плота было хорошо, спокойно. Я обрадовался, увидев наших. Все-таки местные еще немного сторонились нас, что создавало напряженность, которая не проходила несмотря на все усилия Алони, а здесь все вдруг расслабились, на лицах начали мелькать улыбки.
— Ребята предложили подняться с нами по реке до мертвого леса и сделать еще один плот, уже для них, — рассказывала нам Лиз пока Боцман и несколько местных ребят пытались вытащить из нашего плота боковое бревно. — Только вот на шестах идти против
