мы уже поняли. Кассир тоже замешан? — продолжил допрос я.
— Нет, конечно. Он честный человек, — подтвердил мою догадку Тарас.
— Сколько было бандитов?
— Четверо.
— Имена и клички знаешь?
— Только двоих.
— Хорошо, потом назовёшь их для протокола. Медик среди них был?
— Нет.
— А что так? Не барское дело? — удивился я.
— Вроде того. Не такие уж огромные деньги для него.
— Значит, на пустяки он не разменивается…
— Конечно. Он лично выходит только на крупное дело и то, чтобы как он говорит — размяться.
— Где его можно искать?
— Где угодно. У него полно лёжек и в Ростове и в Нахичевани. К тому же он сейчас в авторитете. Шутка ли — поезд грабанул! Если кого-то из больших людей попросит об услуге — никто не откажет.
— Мне общие слова не нужны. Конкретику давай, детали! — сурово сдвинул брови я.
Тарас задумался. Мы с Пашей не мешали ему, терпеливо выжидали, когда он разродится полезной информацией.
Наконец, Тарас встрепенулся:
— Баба у него есть.
Я усмехнулся.
— Тоже мне — открыл Америку! У такого как Медик этих баб должно быть как у дурака махорки.
— Так да не так, — возразил Тарас. — Эта баба особенная!
— Чего это в ней такого особенного? — хмыкнул Паша. — Там, внизу, — поперёк, а не вдоль что ли?
Тарас насупился. Я одёрнул Павла:
— Паша, хорош шутки шутить! Дело серьёзное.
— Молчу.
— И правильно делаешь. А ты, Тарас, продолжай! Почему эта баба особенная для Медика.
— Почему — не знаю, только Медик в неё втюрился по самые уши! Души в ней не чает. Подарки дарит, в ресторации возит, даже жениться обещал, — заговорил после молчания Тарас.
— А она? — спросил я.
— А она тоже втрескалась в него как кошка. Взаимность у них полная. И, если вы её заарестуете, ничего она вам про Медика не скажет, хоть пытайте!
— Пытки — это не наш метод. Кто она такая и где её искать?
Тарас задумался.
— Имени её не помню, хоть тресните… Знаю только, что она — из бывших, живёт где-то на станции «Комураки»…
— Где-где? — недоумённо вскинулся я.
— На Синявской, — пояснил Паша.
— А почему название такое — странное? Там что — японцы живут?
— Это вряд ли, — хмыкнул Паша. — Живут там наши, донские, а название такое в народе ходит потому, что когда к станции подходит поезд, со всех сторон его обступают торговки и кричат «Кому раки?». Уж чего — чего, а раков в устье Дона хоть завались! Ты к стати как к ракам относишься?
— Никак не отношусь, но с пивом можно. Только как мы найдём там подругу Медика, если не знаем ни имени, ни фамилии? Думаю, из бывших там не она одна.
— Точно не одна, — подтвердил Тарас. — Только не каждая из них учит Будённого французскому языку.
Мы с Павлом переглянулись.
— А ты нам случаем не заливаешь? — выразил общее мнение вопросом я.
— Зачем мне врать, после того, как Медик убил мою маму?
— Резонно. Ещё есть чего рассказать?
— А как же? Тот, бородатый, про которого я раньше говорил… Он частенько в одной пивнушке бывает. Можете там его взять. Ну и ещё про парочку налётчиков могу рассказать.
Я принял решение:
— Так, Паша, ты оформи показания гражданина Андрюсенко как полагается, а я поеду к Художникову.
— Насчёт любовницы Медика?
— Угадал. Боюсь, будет не так-то просто к ней подобраться. Всё-таки, Будённый есть Будённый, а у нас на эту дамочку из доказательств только свидетельства Андрюсенко. Не уверен, что этого достаточно, если она нажалуется Семёну Михайловичу.
— Не исключено.
— Вот и я так думаю.
Пока я добирался до угро, в голове успели появиться кое-какие соображения. Осталось только донести их до начальства, а там — как карта ляжет.
Художников уже был в курсе о моей неудавшейся погоне: оказывается, история с разбрасыванием Медиком бабла успела уже облететь весь город.
— То есть бандит сделал тебя вчистую и ушёл как тот колобок от бабушки с дедушкой? — недовольно произнёс Иван Никитович в ходе моего доклада.
— Ничего, долго ему не бегать, — пообещал я.
— А что — есть зацепка?
— Зацепка то есть, только вот с ней не так просто. Мы выяснили, что Медик крутит роман с учительницей французского языка товарища Будённого. Осталось только установить её личность и подобраться поближе.
— Ты сам понял, что сказал?! — насупился Художников. — Ладно — установить личность, с этим всё понятно. Но, что у тебя на неё есть?
— Показания Андрюсенко, — опустил взгляд я.
— И всё? — протянул начальник угро.
— Пока да, — не обрадовал его яю
— Пока… Звучит не очень оптимистично. И что ты хочешь с ней сделать — арестовать и расколоть на допросе?
— Если бы всё было так просто, — вздохнул я. — Андрюсенко утверждает, что она любит Медика до беспамятства и никогда его не выдаст.
— Замкнутый круг какой-то…
— Согласен. Но есть один способ его разорвать! — торжественно объявил я.
— Даже так. Ну-ну, по глазам вижу — ты что-то придумал. Давай, излагай!
— Надо подобраться как можно ближе к этой гражданке. В идеале сделать так, чтобы ей и в голову не пришло, что я — засланный казачок. Для этого мне необходимо оказаться на одной ступени с ней.
— Что-то я тебя пока плохо понимаю, — покачал головой Художников.
— Всё просто, Иван Никитович: она — учительница, и я должен быть учителем.
— Кхм, — кашлянул Художников. — Чему же, если не секрет, ты собрался обучать товарища Будённого?
— Точно не французскому, — улыбнулся я. — Семён Михайлович слывёт чемпионом французской борьбы. Не спорю, это дело хорошее, но есть и более прикладные виды единоборств, например, джиу-джитсу — я, когда служил в Москве, учился у самого товарища Катаямы!
Уточнять, что длилось это удовольствие всего один день, я благоразумно не стал.
— То есть ты хочешь попасть в окружение товарища Будённого в качестве инструктора джиу-джитсу? — улыбнулся Художников.
— Почему нет? Это самый простой и безопасный способ оказаться возле любовницы Медика. Рано или поздно он обязательно проявится возле неё.
—
