как анонимные алкоголики… или сексоголики, — не удерживаюсь я от плоской шутки, настолько требования несуразные.
Нет, в столице есть такие компании, где боссы творят любую дичь с сотрудниками, таскают на всякие трениги личностного роста и тому подобное, с чатиках эйчаров по этому поводу регулярный плач… Но я как-то думала, что сюда это еще не докатилось… Однако же, вот оно.
Обязательное посещение психолога, полная проверка сб…
Хотя, двадцать первый век на дворе, чему я , вообще, удивляюсь?
Я беру себя в руки и тихо каюсь, признавая неуместность шутки:
— Простите.
А Игорь Игоревич неожиданно принимается громко и весело смеяться.
— Про сексоголиков — это хорошо… Я бы посетил…
Ох, ты ж!..
— Хотелось бы уточнить по поводу корпоратива… — возвращаю я его в реальность, — у меня нет этой информации… Мое участие, как организатора?
— Да, по поводу корпоратива, — моргает ИИ, приходя в себя, — идея только недавно возникла… Признаться, ее как раз подала психолог… Командообразование, сплочение коллектива и что-то еще… Признаюсь, не запомнил… И да, Эммануэль… — опять эта пауза, опять томное протяжение моего имени… Ох, папа, надеюсь, ты рад, что я тебя так часто вспоминаю! — я как раз поручил Людмиле с вами связаться и озадачить этим вопросом. Будет удобно, если именно вы, как новый сотрудник, организуете все… В конце концов, здесь больше семидесяти процентов сотрудников новые… Так что вам и карты в руки. Все перезнакомимся, проникнемся друг к другу, так сказать… Может, и группа анониных… э-э-э… ну, вы поняли… не понадобится. Или, наоборот, в ней будет интересно…
Вот точно чёрт за язык дёрнул с этими сексоголиками, иначе я объяснить свой срыв не могу.
Черт дернул, а я плоды пожинаю.
— Эммануэль Эдуардовна, всего лишь одна просьба, — продолжает ИИ, — личная, так сказать… Пусть корпоратив будет балом-маскарадом. Хочется праздника, знаете ли… Вы свободны, я передам все документы, никакой ошибки не будет.
— Спасибо, Игорь Игоревич, — бормочу я и вылетаю из кабинета, преследуемая задумчивым взглядом босса.
И под этим взглядом очень сильно пятая точка горит!
Прямо как тогда… Когда юная и глупая Эмма Ко́шак выходила из кабинета Лисовского, наивно радуясь, что теперь-то босс по достоинству оценит её рабочие качества.
Оценил, ничего не скажешь…
— Эммануэль, всё в порядке? — спрашивает меня Людмила, и стоящая возле её стола четверка мужчин средних лет в рабочих спецовках дружно поворачивают головы, чтобы посмотреть на меня. Улыбки сразу становятся лукавыми, взгляды — масляными.
— Да, спасибо…
Определенно, питание восемь раз в день спасёт мою психику от дичайшего напряжения. А если не поможет, то буду к Илье бегать, как на работу…
— Тогда спуститесь вниз.
— Куда, зачем? — удивляюсь я.
— В подвальном помещении оборудуют парковку, и вам нужно принять работу. Ребята уже посмотрели. Всё сделано, вы имеете право подписать. Так как Колесникова сегодня нет.
— Я должна подписать акт выполненных работ? — непонимающе смотрю на неё.
— Не беспокойтесь, Эммануэль. — Мужики продолжают улыбаться и перемигиваться. Спасибо тебе, папа, еще раз. — Всё проверили.
— А разве нет менеджера по хозяйству?
— Я — менеджер по хозяйству, — откликается один из мужчин, с брюшком, переваливающимся за ремень брюк, протягивает мне документы. — Но подписей должно стоять три. Ваша вторая, третья — босса.
Людмила уже теряет ко мне интерес, поворачивается к мужикам, лица их мгновенно скучнеют.
— На парковку, так на парковку, — вздыхаю я и направляюсь к лестнице.
Сколько еще дополнительных обязанностей на мне?
Глава 12. Процесс принятия... объекта
Глава 12. Процесс принятия... объекта
Про парковку я знаю только то, что она в любом уважающем себя офисном здании должна быть.
И то, что здесь она , практически, уже есть, прибавляет этому месту серьезное количество бонусов.
В конце концов, сама территория все еще не особенно охвачена общественным транспортом, все же бывшая промзона, добираться сюда на свои двоих или на автобусе — то еще испытание для рядового сотрудника.
Но даже в нашем небольшом городе автомобиль — давно уже не роскошь и имеется у многих. По крайней мере, у той прослойки населения, которая может претендовать на вакансии в этой компании, автомобили есть у девяноста процентов наверняка.
И, следовательно, вопрос парковки крайне актуален…
Если она есть, да еще и своя, да еще и безопасная, не на улице, а на отапливаемом нижнем этаже… Кандидаты будут охотнее рассматривать вакансии в нашу компанию.
А чует мое сердце, вакансий скоро будет предостаточно. Судя по спущенному мне утром плану, ИИ планирует полномасштабную экспансию. Регион наш пока плохо освоен, конкурентов полно, а ниша вкусная…
Я в пищевке не работала никогда, но мозги-то имеются. И опыт тоже. Так что понимаю, куда тут стратегия гнется.
Здесь выкуплены уже несколько огромных площадей под производство, офис этот будет полностью переоборудован под нужды именно производственников, а продажников, менеджеров всех мастей, маркетологов и прочих сильно нужных специалистов, появляющихся в любой уважающей себя компании, когда количество ее сотрудников перерастает за двести человек, ИИ, думаю, рассчитывает в будущем переместить в центр.
И Колесников что-то такое вещал…
Но пока что мы только здесь, и набор будет сюда…
Так забавно, что я всего день тут работаю, а уже даже в мыслях говорю “мы”. С компанией Лисовского такого, помнится, не было… Показатель, да…
Занятая этими мыслями, я спускаюсь на подземный этаж, выхожу из лифта и полминуты примерно озираюсь в растерянности.
Где-то здесь должен бродить сотрудник, отвечающий за приемку объекта. Он проведет меня по парковке, и затем я подпишу акт…
Но в огромном помещении пусто и темно. И, честно говоря, страшновато даже.
Я неуверенно отхожу от лифта, почему-то опасаясь терять его из виду, оглядываюсь…
Никого…
Жуть какая…
Место напоминает какой-то из американских ужастиков, кажется, вот сейчас из темноты вышагнет Чужой…
Ой, мамочки!
— Эй… Тут кто-нибудь?.. — начинаю звать я и замолкаю. Очень уж страшно мой одинокий голос разносится по парковке.
Пожалуй, вернусь-ка я обратно… Может, просто неверно поняла Людмилу? Может, мне вообще не сюда?
Но тут в глубине помещения что-то грюкает, словно инструменты падают на бетонный пол, потом разносится тихое, но отчетливое ругательство.
Обрадовавшись, что тут есть
