и худой как доска, подошел и взял банку с пивом:
– Короче так, пиздюки. Пиво мы у вас изымаем.
– На место положи,– сквозь зубы процедил Юра.
– А то что?
– А то больно будет.
– Мальчики, да пусть забирают,– чуть не заплакала Настя,– пойдемте лучше отсюда…
– Банку на место положили и свалили! – грозно повторил Юра.– Предупреждаю, я занимался боксом.
Парни переглянулись. Чернявый усмехнулся и прижал банку плотнее к телу. Большеголовый подскочил к Юрке, и почти без замаха ударил. Но приятель уже ожидал нападение, он ушел чуть в сторону и отработал двоечкой в живот и челюсть. Удары получились мощные и хлесткие, парнишку отнесло на пару шагов назад, но он все же удержался на ногах. Юрка шагнул вперед и нанес сильный удар в челюсть, парнишка тут же рухнул на траву.
Чернявый быстро поставил банку на землю, и сжав кулаки, грозно двинулся на Юрку. Я в прыжке достал его ногой в живот, а когда он согнулся, схватил за шею и повалил на землю удушающим приемом. Парнишка оказался сильным и жилистым, он почти вырвался из моих объятий, тогда я одновременно ударил его ладонями по ушам, и резко привстал. Он тоже стал приподниматься, и тут же получил боковой удар ногой в ухо. Чернявый охнул и завалился на траву. Большеголовый тоже пока беспомощно барахтался на земле, потирая разбитую губу.
Коля и Настя стояли, ошарашенно глядя на побитых птушников.
– Я же предупреждал…– процедил сквозь зубы Юрка.– Теперь быстро валите отсюда!
Чернявый осторожно привстал, держась левой рукой за ухо, помог приподняться товарищу, и неудачливые гопники неуклюже ретировались обратно в кусты.
– Ну вы даете, парни…– покачал головой Коля.– Прямо Чак Норрис и Ван Дамм. Юрок, а ты и вправду боксер?
– Да не… это я так, на понт их взял…
– Коля, пойдем… – одернула одноклассника Настя. Ее и без того большие глаза сейчас округлились и стали почти как чайные блюдца.– А то на второй сеанс опоздаем…
– Мы и вправду пойдем,– улыбнулся Коля,– и вы лучше сваливайте , вдруг они вернутся.
– Пусть возвращаются, – кивнул Юрка,– если считаю себя бессмертными…
Глава 7
Когда одноклассники ушли в кино, мы выпили еще по стаканчику.
– Хорошее пиво…– причмокнул Юра.
– Значит не зря мы его отстояли…– усмехнулся я.
– Эти клоуны…– вздохнул Юра, показав на кусты, в которые недавно ретировались птушники,– понимают только язык Силы…
– Слушай, Юрка, а мне казалось, в восьмидесятых было меньше гопоты… что они к нам лезут, как мухи на мед…
– Теперь ребятишкам урок хороший будет. А то хитрожопые какие… «Пиво мы у вас забираем…» Вот такие темнилы у меня сотик и отжали, когда я в дупель пьяный домой возвращался, лет семь назад…
– Что-то ты раньше об этом не рассказывал.
Юрка махнул рукой и налил пиво в стакан.
Когда мы допили почти всю банку, я почувствовал, как в голову ударило, а щеки разрумянились и загорелись.
– Серега…– вздохнул Юрка,– я вот все думаю, как отца уговорить поменять работу. Чтобы он не ездил на этом чертовом «Мазе»… Может тогда и пронесет…
– Не знаю… Сейчас разные кооперативы открываются. Может настоишь, чтобы отец занялся каким-нибудь прибыльным бизнесом?
– Не. В торговлю он точно не пойдет. Нужно что-то другое… где можно руками работать.
– Надо еще подумать над этим вопросом.
Мы удивились, услышав неподалеку, на скамейке, как пацаны распевали на гитаре душевную песню:
Когда весна придет не знаю,
Пройдут года, сойдут снега,
Но ты мне улица родная
и в непогоду дорога..
По этой улице подростком,
Гонял по крыше голубей…
И там на этом перекрестке,
С любовью встретился своей…
– Слушай, Серый, а давай зайдем в гости к Ирине Викторовне. Она же в общаге на Кузьмичах живет…
– Угомонись ты, страдалец. Пойми, дурная башка, тебе сейчас двенадцать, а ей двадцать три. Не порть девушке репутацию.
Юра задумался и кивнул.
Мы оставили пустую банку и поплелись домой, смешавшись на центральной аллее парка с толпой, идущей из кинотеатра. На улице уже смеркалось. На небе медленно загорались первые звезды.
– Серега! – окликнули меня сзади.
Я обернулся и увидел брата Виктора с подругой.
Лена взяла брата под ручку, и о чем-то увлеченно рассказывала. Очень худая девушка. Совсем , что ли, ничего не кушает?
– Вы тоже в кино ходили? – спросил Виктор, когда они подошли ближе.
– Де не… – пробормотал Юрка,– мы просто по парку прогуливаемся…
– Сергей, да ты пьяный…– удивился брат.– А ну дыхни…
Я дыхнул. Виктор сразу снял очки и нахмурился:
– Ты представляешь, что родители с тобой дома сделают?
– Да мы пива немного выпили… по бутылочке.
– А ну марш домой! И как зайдешь – сразу прячься в комнате и сиди как мышь. А лучше сразу спать ложись. Ты меня понял?
Лена упулилась на меня пронзительным взглядом, как на врага народа.
– Ты меня понял?!– грозно повторил Витя.
– Понял…– пробурчал я.
Брат с подругой развернулись и направились к восточному выходу из парка. А мы с Юркой немного постояли и тоже побрели домой.
– У них прямо любовь…– усмехнулся Юра.
– Про такую любовь и писали поэты, и пускали в кино до шестнадцати лет…– пробормотал я.
– Я вот думаю. Если нам теперь по двенадцать, то как же мы будем трахаться? Одноклассницы совсем мелкие, а девки постарше считают нас за салабонов… Неужели прибегать к услугам Жриц Любви?
– Они тебе тоже не дадут. Если в Артемьевске и есть проститутки, то они еще советской закалки. Морально устойчивые. И вообще, что ты все время об этом думаешь, озабоченный подросток? Вот подрастешь хотя бы до шестнадцати и тогда натрахаешься всласть…
– Ни хера себе, сколько ждать…
– Ну в крайнем случае, если сильно прижмет – передернешь в ванной…
Юрка вздохнул, но ничего не ответил.
Дома мне так и не удалось утаить от родителей свое хмельное состояние. Когда я тихонечко вошел в прихожую и хотел
