собой по полу к складу, в который страстно желали попасть его преследователи. Россдар наступил ногой на тугой чехол и вытащил острый меч. Если бы не скрип стен, которые подвергались отчаянной атаке снаружи, он бы услышал с каким свистом вышло лезвие. Он не боялся порезаться. На его теле появилось множество ран за столь короткое время. Чтобы замахнуться, Россдару пришлось поднять меч к себе на плечо. Схватившись за рукоять с выпуклым узором, он с криком опустил его на руки прошлебеков, которые царапали пол. Они шарили пространство в надежде зацепить его, так как ничего не видели. Меч оказался настолько острым, что отрубил сразу обе руки. Они подпрыгнули на половицах, отскочили, словно брошенный мячик. Прошлебеки все же были туповаты, так как не имели мозгов, только основные инстинкты. Потому что тотчас появились новые руки. Ему пришлось отсечь их снова. Так происходило снова и снова, пока не скопилось с десятка рук. Тогда Россдар решил приволочь ящики с гвоздями, чтобы заткнуть отверстие. Отрубленные руки не истекали кровью. Они выглядели сухими. Так подумал мальчик, распинывая их, чтобы протащить ящик. Силы оставляли его. Он чувствовал, что вскоре рухнет на пол.
Решимость
Так и произошло, когда Россдар наконец забаррикадировался в лавке старика. Вновь упав на спину, он увидел оставленный зажженный свет над дверным проемом. Все его тело ныло и горело. Он никогда не видел ничего подобного. На самом деле это была просто лампочка, в которой сидели ночные светлячки орли. Своими полупрозрачными крылышками они давали небольшой свет, падавший ему на лицо. Его нос был разбит, лицо оцарапано, а кожа на предплечьях содрана. Сквозь порванную рубашку на пол сочилась кровь. Грязь вперемежку со снегом, прилипшая к босым ногам, стекала коричневыми ручейками. Он сосредоточил взгляд на бьющихся за стеклом орли. Ему казалось, что он исчезает, и все многочисленные раны и ушибы превращаются в одну огромную зияющую дыру в его впалой детской груди. Его веки тяжелели. Голова гудела, и в ней он всплывали едва различимые голоса. Сначала он не понимал, кому они принадлежат.
«Мать бросила их…»
«Отец был абастасом, каких мало…»
«Полукровок не любят…»
Его глаза закрылись, и Россдар провалился в темноту, улетая вниз. Как будто под ним появилась бездонная яма, и он стал падать в нее. Эти фразы провожали его, как вдруг он различил голос старшего брата.
«Топи печь и заботься о брате…»
«Одной рукой защищаешься, другой атакуешь…»
«Это смесь яда змеи, сок сердунчиков и волшебный наговор. Купила у донг Люшиса», — добавил женский голос.
И его глаза снова открылись. Россдар вздохнул через рот и посмотрел вправо. Рядом лежал меч и отрезанная рука прошлебека. Он не понял, сколько времени пролежал. Но скрип двери, которую царапали снаружи, прекратился. Словно ветер утих. Россдар поднялся на локте, вспомнив, в каком флаконе Айока приносила мазь.
Случается так, что судьба, прижимая к полу, долгое время наблюдает за твоим барахтаньем с безмолвным и безразличным интересом. А потом, переключившись на что-то более интересное, внезапно отпускает, и ты начинаешь делать по порядку все, что хотел сделать, если поднимешься. Россдар, несмотря на свой юный возраст, на самом деле понял, что жизнь будет опрокидывать его не раз. И ему каждый раз придется вставать. Последняя фраза, которую он услышал в голове, это был собственный голос, который напомнил ему «Я справлюсь».
Бутылек с лекарством Россдар нашел весьма быстро. Несмотря на полутьму, он блестел своим пузатым боком на нижней полке за кассой. Размазывая его содержимое по лицу, Россдар через несколько мгновений, преодолев щипающую боль, смог вдохнуть воздух через нос. Затем он также залечил плечи и ушибы. Где стоял чайник, Россдар запомнил. Умыв лицо и напившись воды, он начал рыскать по стеллажам. Подходящие ботинки найти оказалось тяжелее. Зато ему попалась на глаза отличная дорожная сумка через плечо. Засунув туда сухари в дорогу и остатки волшебного лекарства, Россдар нашел флягу и наполнил ее оставшейся водой. Затем Удача, воспользовавшись тем, что Судьба отвлеклась от мальчика, подсунула ему отличную зимнюю обувь. Высокие сапоги из недубленой кожи оброга завязками крепились под коленом. Воспользовавшись свободным местом, Россдар намотал на ноги обрезки войлока. За окном наступал рассвет. Щедро разливая по городу оранжевое молоко зарева, солнце прогоняло из города прошлебеков. Когда он закрепил за спиной меч, на улице не осталось ни одной плотоядной твари.
Листок для записки ему найти не удалось, хоть он и обшаривал полки тщательно. Поэтому пришлось взять папиросную бумагу и оставить записку. Решив больше не выламывать дверь, Россдар отодвинул ящик с гвоздями и с пыхтением вылез наружу. Предрассветные сумерки растворялись у него на глазах. Он поспешил домой, пока еще помнил, в какую сторону убегал похититель. Россдар быстрым шагом вошел в дом, из которого выкрали его младшего братика и забрал зимний тулуп и несколько медяков, которых припрятал там же под половицей. Эти монетки остались у него после покупки продуктов. Топившая все это время пустой дом печка затихала. Угли тлели. Россдар надел свою красную шапку и застегнул тулуп. Ремень перевязи уже не так сильно впивался в плечо, когда он надел его поверх мягкой верхней одежды. Закрыв за собой дверь, он вышел на улицу. Здесь было также пустынно, как и прошлым вечером. Россдар пошел по тому же пути, каким догонял странное существо в черном плаще. И что-то ему подсказывало, что Боджи он обязательно найдет.
Люшис против…
Жители города Алебеард выходили ранним утром после трагической ночи, чтобы увидеть, кого растерзали в клочья прошлебеки. Но кусков юного тела на своих порогах, либо где-то рядом не обнаружили. Здесь давно не случалось такого, чтобы ночные твари кого-то смогли поймать или вытащить из своих укрытий. Раненный Россдар оставил много следов своей крови на ступенях и на их светлых дверях. Люди начали заглядывать по углам, дабы найти и опознать несчастного, не успевшего спрятаться. Во время трагических происшествий никому не хватает решимости вмешаться, но разобраться по итогу каждый был рад. За этим занятием их застал Люшис. Он шел к своей лавке, чтобы отпереть ее и начать рабочий день. Расталкивая столпившихся зевак, к нему навстречу выбежала Айока.
— Донг Люшис! — воскликнула со слезами на глазах она. — Россдара растерзали!
— Что? — поразился Люшис, и даже чуть присел, согнув колени.
— Я живу ведь рядом с ними, я шла утром, а их дверь распахнута, все внутри перевернуто! Ни Бо, ни Россдара нет! — ее трясущаяся ладонь закрыла дрожащие губы.
Тем не менее, он имел привычку не верить плохим новостям
