последний путь. Местные знали, что с каждой поездкой смельчаки возвращались домой со страшными болезнями, а потому долго не жили. Максимум, на что хватало здоровья людей — двенадцать поездок в осквернённую гору Раш. Некоторые и после трёх вылазок превращались в ходячие трупы...
Моим родителям «везло» до самого конца: они продержались до тринадцатой поездки. Мама с папой давно не были похожи сами на себя. Облысели, стали бледными, как смерть, всё свободное время проводили в постели дома, а я за ними ухаживала. Последняя их поездка закончилась для меня трагедией — Торкоф привёз мне в дом вместо родителей два железных гроба и «щедрую» компенсацию за труды. Так я осиротела.
По началу, было трудно приспособиться к жизни в одиночку, даже несмотря на помощь хороших соседей. Они не могли заменить мне папу с мамой. Едва мне стукнуло тринадцать, я встала в ряды охотников за новым видом ракообразных существ, что мутировали из-за ядовитых отходов — клешников. Эти странные и очень опасные создания в один прекрасный день появились на побережье северной стороны горы Раш. Размером с дворнягу, клешники легко могли прокормить своим мясом всю нашу деревню, ибо плодились членистоногие хлеще, чем кролики! Убивать их оказалось не вынужденной мерой, скорее, необходимостью: клешники были те ещё вредители, что стаями забредали на наши скудные огороды. Иной раз, армия ракообразных атаковала соседние дома в поисках чего пожевать.
Единственной проблемой для борьбы с ними — были их панцири. Более твёрдого материала никому находить не доводилось. Не стоит забывать и про их могучие клешни, в честь которых существа были названы. Клешники были способны стачивать кирпичную кладку, а некоторые особо крупные особи легко перекусывали сталь. Чего уж говорить о хлипкой человеческой плоти?
Для борьбы с вкусными вредителями, жителям Тупика Торкоф выделили копеечку на покупку высокотехнологичных метательных копий и комплектов брони, что выдерживала хватку ракообразных. Как не трудно было догадаться, на всех желающих поохотиться экипировки не хватало. Приходилось выкручиваться: из частей поверженных клешников, пока ещё живые умельцы Тупика научились создавать броню ничем не хуже (а иногда даже лучше!) снаряжения Торкоф. Оставалась проблема вооружения, с которой помог соседский старый дедушка, что промышлял химией: деда Рич обнаружил способ «плавить» панцири клешников при помощи местных реагентов из горы, а потом превращать их в слитки. Полученная «руда» переплавлялась в оружие для охотников.
Меня долго не хотели брать в отряд охотников к более старшим ребятам, которые вот уже пару лет промышляли ловлей клешников. Разница в возрасте у нас была минимальна — всего в пару-тройку лет. Мне постоянно говорили, мол, я слишком мелкая, слабая, низкая ростом — клешники меня проглотят, даже не заметят!
Как же меня это злило! Каждый в деревне знал, какая я быстрая, проворная и ловкая! Лидер группы подростков Тим лично видел много раз, как я помогала жителям залезть туда, куда ни один взрослый не отважился бы! А как я филигранно каштаны ворую в роще Торкоф — ух! Ни разу не попалась! Всё мечтала, чтобы мне устроили хотя бы испытание на вступление в отряд.
И вот этот долгожданный день настал. Главный, после Тима, забойщик клешников Ферб отправился залечивать раны из-за очередного набега ракообразных на огороды, а потому в отряд требовался доброволец. Староста городка собрал жителей на площади, призывал хоть кого-нибудь занять место Ферба, но жители лишь угрюмо отводили глаза. И не мудрено! Процентов так шестьдесят от всего населения Тупика имели неизлечимые болезни или травмы после охоты на клешников. Отправлять таких (зачастую совсем молодых) на охоту было прямым приговором к смерти.
— Я готова!
На мой воодушевлённый клич обернулись все жители городка. Пока взрослые раздумывали над опасным ремеслом, взвешивали все за и против — маленькая юркая девочка вышла прямиком к старосте.
— Мы тебе уже говорили много раз — нет! — твёрдо сказал староста. — Ты слишком мала и хрупка для такой работы!
— А кто тогда пойдёт? Ваш сын, господин староста? — я кинула взгляд на однорукого парнишку со шрамом на пол лица. — Или тётушка Мей?!
Тучная женщина с протезом левой ноги тяжело вздохнула.
— Хватит относиться ко мне, как к ребёнку! Дайте мне шанс!
— Но... — начал было староста, но тут за меня вступился Тим:
— Пускай попробует. Под мою ответственность.
— И ты туда же? — с досадой спросил староста. — Что ж... Коли так, то добро! Отведи юную Милли к старику Ричарду — пусть выдаст снаряжение! Но не говорите потом, что я не предупреждал!
Я была вне себя от радости и признания. Уж от кого-кого, а от Тима я ждала поддержки в последнюю очередь!
Меня экипировали доспехами из частей клешников, а уже к обеду начался сбор ребят на побережье. Это было так волнительно! Я встречалась с ракообразными только издалека или с мёртвыми. Интересно — какие они вблизи?
Тропа к побережью представляла собой ужасное зрелище: вместо луга там давно были голые пустоши, где ползало большое количество страшных насекомых — у каждой твари имелось, как минимум, десять лапок, а пасть пестрила жвалами всех форм и размеров. Тоже последствия мутаций от залежей в горе.
Тим распределил ребят на три отряда по шесть человек. Меня, разумеется, определил к себе, чтоб всегда была на виду и не натворила дел. Одна группа отправилась на место, что несколько лет назад называлось доками. Вторая группа направилась чуть ближе к каменистому пляжу под горой Раш. Отряд Тима взял курс на прибрежные леса, где в море впадала загрязнённая речка. По словам нашего лидера, в лесах пряталось наибольшее количество клешников.
Мы двигались по цепочке: Тим во главе, тучный Джерад замыкающим, а меня поставили в самый центр. Наверное, чтоб ветром не сдуло! Говорить во время охоты строго-настрого запрещалось — можно было упустить шорох или характерный звук, издаваемый клешниками. Он был похож на урчащий булькающий шум — как если бы самогонный аппарат был чуть громче при варке.
Блуждания по лесам длились целую вечность: мы передвигались зигзагами вдоль реки, даже успели обойти её со всех сторон, но ни одного существа там не обнаружили. Ребята стали уставать, а потому Тим объявил привал:
— Отдыхаем полчаса. Далеко не разбредаться! — взгляд парня упёрся в меня. — Я понятно объясняю?
— Да... — вяло отозвалась я.
— Я не слышу.
— Так точно! — бодро крикнула я. Мои словах эхом пронеслись по лесу, распугав птиц.
— Вот дура-то! — хлопнул себя по
