спрашиваю я, сосредоточившись на ощущении между ног. Я вздыхаю с облегчением, когда не чувствую никакой болезненности или чего-то, что заставило бы меня поверить, будто я сделала нечто куда глупее, чем то, что выпила слишком много и посылала пьяные сообщения.
— Тебе было плохо, и я отвел тебя в душ прошлой ночью. Я пытался дать тебе рубашку, но ты не взяла ее.
— О, — говорю я, крепко зажмурившись.
— Не волнуйся. Я не видел… слишком много, — тихо говорит он, и я слышу улыбку в его голосе.
— Я больше никогда не буду пить.
— Почему? — спрашивает он удивленно. — Ты хорошо провела время. Ты просто не знаешь своего предела. Я поговорю с Тарой. Она ни в коем случае не должна была давать тебе текилу в твою первую ночь на вечеринке.
— Ты не будешь разговаривать с Тарой, — я качаю головой, представляя себе эту сцену. Я прямо вижу это — много криков, и ничего хорошего.
— Мы поговорим об этом позже. Сейчас поспим, а потом поедем к моей тете Вив на ужин.
— Твоей тете? — уточняю я недоверчиво.
— Да, к моей тете.
— Как, черт возьми, такое случилось со мной? — спрашиваю я, когда мой желудок громко урчит.
— С тобой все будет в порядке. Ты недавно приняла таблетки для желудка, — он сжимает мой бок, и я почти уверена, что моя жизнь похожа на очень плохое реалити-шоу.
— Можешь идти в свою комнату, — говорю я ему через несколько минут.
— Нет, мне удобно.
— Зато мне нет, — хнычу я.
— Засыпай, Отэм.
— Не могу.
— Можешь, — он снова сжимает меня. — Закрой глаза и спи, или я найду способ тебя утомить.
— Ты не говорил этого только что.
— Спи, — ворчит он.
— Ты можешь хотя бы убрать руку, чтобы я могла пошевелиться? — я натягиваю простыню повыше на грудь, слегка приподнимая голову, чтобы посмотреть, не видно ли где-нибудь поблизости рубашки.
— Господи, да ты просто заноза в заднице, — он закидывает руку за спину и вытаскивает из-за спины кусок ткани.
— Зачем тебе это? — спрашиваю я, когда вижу, что это рубашка.
— Я же только что сказал. Я пытался надеть её на тебя вчера, но ты отказалась.
— О, — шепчу я, натягивая рубашку через голову, а затем прячусь под простыню.
— Теперь, уложи свою задницу и засыпай, — он тянет меня обратно на кровать, не давая выбора.
Я поворачиваюсь к нему спиной и пытаюсь вывернуться, но мне кажется, что на то, чтобы сдвинуться хоть на дюйм, уходит вся моя энергия. Я закрываю глаза, когда он притягивает меня к себе. Моя задница вписывается в его бедра, его рука обвивает мою талию, а бицепс скользит под мою голову, как подушка. Я стараюсь не думать о том, что чувствую, находясь так близко к нему. Пытаюсь убедить себя, что не чувствую себя в полной безопасности и комфорте. Но прежде чем успеваю убедить себя, что ненавижу свои чувства, я засыпаю.
Я медленно просыпаюсь и замечаю, что не чувствую тепла Кентона за спиной, и открываю глаза, гадая, не приснилось ли мне все это. Я приподнимаю голову и смотрю на часы.
— Черт, — шепчу я, видя, что уже одиннадцать. Делаю глубокий вдох и вдыхаю запах одеколона Кентона. Я подношу прядь волос к носу. Запах настолько силен, что мой желудок переворачивается.
Я не спеша сажусь на край кровати и замечаю на тумбочке стоит стакан с водой, Тайленол[10] и несколько таблеток для желудка. Я не хочу думать о том, как это мило, что он позаботился о моем самочувствии, оставив их там, где я после пробуждения обязательно их найду, прежде чем встать с постели, но эти мысли не покидают меня, пока принимаю таблетки.
Я встаю с кровати и осматриваю себя, замечая, что на мне не одна из моих рубашек, а рубашка, которая точно принадлежит ему. Я иду к комоду и беру пару трусиков и бюстгальтер, подхожу к шкафу и беру пару шорт, майку и большой свитер. Открываю дверь своей спальни, смотрю в обе стороны, потом бегу через холл в ванную.
Оказавшись внутри, тихо закрываю дверь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть в зеркало. Прикрываю рот рукой, когда вижу отражение. Волосы торчат во все стороны. Макияж размазан вокруг глаз и по щекам, и веснушки выделяются из-за того, как бледно я выгляжу.
— Убейте меня, — шепчу я своему отражению, хватая из ящика пару салфеток для снятия макияжа и вытирая лицо. Закончив, включаю душ и захожу внутрь. Смотрю вниз, когда чувствую что-то мокрое под ногами. Мое вчерашнее платье лежит на полу в душе, насквозь мокрое, поэтому я беру его и выжимаю, потом выбрасываю из душевой кабины.
Не знаю, что случилось прошлой ночью, и не могу не радоваться, что ничего не помню. Могу только представить, какой дурой себя выставила, когда была пьяна. Я выхожу из душа и быстро одеваюсь, заплетаю волосы во французскую косу и наношу немного туши, румян и блеска для губ.
Когда я поднимаю с пола свою одежду, взгляд натыкается на сотовый телефон, лежащий на бачке унитаза. Я беру его, гляжу на черный экран, боясь нажать на кнопку. Молча молюсь о том, что Кентон пошутил и на самом деле я ему вчера не писала. Нажимаю круглую кнопку, провожу пальцем по экрану.
От вида картинки, которая теперь красуется в качестве фоновой заставки, я чуть не роняю телефон в унитаз. Я лежу поперек барной стойки в клубе, с задранным на талию платьем. Парень стоит спиной к камере, и верхняя часть его тела наклонена надо мной, его лицо около моего живота.
— Пожалуйста, нет, — шепчу я, и мои дрожащие пальцы нажимают на значок текстовых сообщений. Как только экран меняется, появляется переписка между Кентоном и мной.
— Нет, нет, нет… — повторяю я, читая сообщения.
Я: почему ты такой горячий?
Кентон: где ты?
Я: д клубе ЛОЛ
Кентон: какой клуб?
Я: я хочу поцеовать тебя все
Кентон: Черт возьми, скажи мне, где ты находишься.
Я: я как Тара онамилая.
Кентон: я уже еду.
Я: какг это?
Я: тый хорош целуешься
Кентон: иди к бару и попроси воды.
Я: Текида как вода
Кентон: Малышка, мне нужно, чтобы ты нашла место, где можно присесть, пока я не приеду.
Я: сиду с симпатичным парнем
Кентон: где Тара?
Я: тут
Кентон: уже паркуюсь.
Я закрываю глаза и сильно кусаю внутреннюю сторону щеки, стараясь не заплакать от смущения. Больше никогда в жизни не буду пить.
Глава 4
Не
