И тем не менее через минуту спросила, сощурившись куда-то в сторону:
– А скажи, много про меня было сплетен в институте?
– Да, поговаривали…
– А что именно?
– Ну… Если тебе это интересно…
– Как это мне может быть не интересно? – Инна действительно смотрела очень напряженно, сигарету так сдавила в пальцах, что фильтр сплющился. – Про отца что-то болтали?
– Я слыхала, что ты будто бы влюбилась в какого-то известного актера, он сделал тебе ребенка, жениться не захотел. А ты назло всем решила ребенка сохранить и ничего ему не сообщила.
– Какая трогательная история! – нервно засмеялась Инна. – Вранье от начала до конца. А еще что болтали?
– Говорили, что мать выгоняет тебя из дома…
– Никто меня не выгонял, просто жить там было невозможно… Тогда было бы еще хуже.
Лена на это заметила, что ей всегда казалось наоборот.
– Ничего подобного! Родители в таких случаях не помощники. Способны только охать, а если предлагают помощь, то это будет что-то такое, что захочется повеситься… Мать посылала меня на аборт. Правда, не всерьез, потому что было поздно. Она же почти слепая, без очков ничего не видит.
Лена поинтересовалась, где сейчас работает мать подруги. Наверное, все в той же шикарной западной фирме? Про мать Инны в институте ходили слухи, что она зашибает огромные деньги, торгуя одеждой напрямую с Парижем.
– Да, но мне ее деньги не нужны. Еще посмотрим, кто заработает больше. Прости, опять сбилась на больную тему… – Инна вдруг ахнула и сорвала крышку со сковороды. Запахло горелым мясом. – Черт…
Она плеснула туда воды из чайника, кухню заволокло паром, и в это время в дверь позвонили.
– Открой… – Инна вытирала слезы одной рукой, а другой пыталась нащупать на столе ложку, чтобы помешать в сковороде. – Это мой милый…
Лена вышла, машинально отметив, что на ней то самое прозрачное платье, которое подарила Инна, и Сергей, наверное, сразу его узнает. Прихлебательница, нищенка, побирушка… Почему она не переоделась, когда они начали готовить? Она распахнула дверь, отступила в глубь прихожей, пропуская в квартиру белокурого парня с букетом из маленьких роз. Они поздоровались. Лена отметила, что он производит странное впечатление – при маленьком росте очень развитые мускулы ног и плеч, короткая, вовсе не изящная шея той же толщины, что и голова, асимметричные черты лица, немножко не дотянувшие до того, чтобы стать уродливыми…
– О, какие мы галантные… – Это сказала Инна, выглянув из кухни и увидев цветы. – Догадываюсь даже, почему ты их купил. Потому что денег не принес?
– Инночка, а откуда бы я их взял? – Голос у него неожиданно оказался высокий, ломкий, как у мальчишки, едва начинающего становиться мужчиной. – Ты ведь знаешь, что, если я не заплачу за аренду зала, мне негде будет тренироваться. А если так – не поеду на гастроли.
– Куда это вы собрались?
– Вроде поедем в Австрию.
– О… – Инна недоверчиво закатила глаза. – Кто вас там ждал?
– Скоро выяснится кто, – невозмутимо ответил Сергей. – Представь меня, наконец.
– Лена, Сережа, – мотнула та головой. – Нет, не надо мне помогать. Я сама все доделаю Вы посидите там с детьми.
Лена и Сергей прошли в комнату, дети при их появлении подняли головы и молча уставились на них. Сашка просто любопытно, Оксана – хмуро.
– Это твой папа? – спросил наконец Сашка.
– У меня нет папы, – тихо ответила девочка, снова принимаясь за игрушки. Вяло переставила кубики, бросила их, встала и пошла на кухню к матери Сашка повозился еще с минуту и отправился за ней.
Сергей не произнес ни слова, пока дети не вышли. Он вообще не обращал на них внимания. Сидел в кресле, устало вытянув ноги, о чем-то задумавшись Одет он был небрежно – облегающие брюки, мятая, но чистая майка, холщовые туфли, довольно потрепанные…
Лена сидела как на иголках, совершенно не зная, о чем говорить с этим парнем. Она пыталась определить его возраст. Сколько ему может быть? Двадцать пять? Тридцать? Или двадцать? Глаза маленькие, карие, непроницаемое выражение, под глазами – небольшие мешочки… Выбрит тщательно, светлые волосы прилизаны. Короткие толстые пальцы, пушистые от волосков, на запястье – дорогие часы. Она так увлеклась разглядыванием, что вздрогнула, когда он заговорил, лениво переводя на нее взгляд:
– Вы не из Москвы?
Она ответила, что из Питера, и тут обнаружила, что Сергей насмешливо рассматривает ее платье.
– А с Инной давно знакомы?
Лена сдавленно пояснила, что они вместе учились.
– Ах да. Я и забыл, что она где-то училась… «Мерзкий тип», – вынесла она приговор.
– Надолго приехали?
– Вероятно, до субботы останусь.
Разговор напоминал упражнение в английском – вопрос-ответ, приличные паузы, полное равнодушие собеседников друг к другу. Впрочем, Лена не была равнодушна. Она не знала почему, но уже поняла, что ненавидит этого человека. За насмешливый взгляд? За то, что берет у Инны деньги? Но она сама только что приняла кучу дорогих подарков… Два прихлебателя, столкнувшиеся на одной территории. Она поклялась себе, что вернет Инне все подарки или их стоимость как только сможет.
– Будете жить у Инны?
«Да я же ему мешаю! – сообразила она. – Интересно, где они встречаются? Здесь? При ребенке? Впрочем, Оксана еще маленькая… Но как она посмотрела на него! Ненавидит и даже боится… А Инна – с ее простодушным отношением к подобным вещам, а он – с его спокойной наглостью… Явно занимаются любовью на этой вот постели, пока девочка спит… О, как уставился! Злится, что Инна потребовала у него деньги обратно, и понял, что для меня…»
– Да, поживу здесь, – вежливо ответила она. – Надеюсь, я вам не слишком расстрою планы…
– Ничуть. Я даже рад отдохнуть от Инны.
Он улыбался, а она не знала, как понять его слова – в шутку или всерьез? Если всерьез, то что она должна сделать? Плюнуть ему в лицо? «Это глупо… – сказала она себе. – Нельзя принимать близко к сердцу каждого дурака…»
– Инна любит развлекаться, – продолжал он своим странным голосом, похожим на чириканье птицы. – И любит, чтобы я тоже развлекался по ее вкусу А вкус у нее… – Он скорчил рожу и тут же пояснил – Я имею в виду развлечения, конечно. Кабак, больше ничего. Конечно, работа накладывает отпечаток…
– Я слышала, как вы проводите свободное время, – отчеканила Лена.
Но он только кивнул, то ли не уловив намека на то, что все кабаки оплачивает Инна, то ли просто спокойно отнесся к этому.
– Я ежедневно провожу три часа на тренировке, качаюсь, танцую… Вечером, два-три раза в неделю, – выступления. Я предпочел бы тихий отдых. Она же… – Он махнул рукой. – Ну, у нее еще возраст такой… Да и выматывается куда меньше, чем я… В сущности, что такое ее танцы? Так, ногой дрыгнуть…
