Мне позволят умереть дома – возбужденно, насколько это было возможно, шептала старуха.
– Я пришел сюда не за тобой. Я пришел из твоего мира, чтобы уничтожить его, призвав этот мир тому на смену, чтобы то, что ты боготворишь старая женщина, исчезло, перестало существовать раз и навсегда – спокойно, размеренно произнес Егор, глядя на сгорбленную, ставшую еще меньше, фигуру старухи.
– Я думала о том, что сама смерть явилась ко мне в твоем обличии, но я ошиблась, предо мною сам сатана – произнеся эти слова, старуха отодвинулась от Егора на несколько десятков сантиметров.
– Для тебя, да – отреагировал Егор.
– Пусть, пусть будет так, но ты проведешь меня, ты позволишь мне – еле слышно, боясь получить отрицательный ответ, прошептала старуха.
– Пойдем – ответил Егор и поднялся с лавочки, старуха последовала его примеру.
Шли они долго. Старуха постоянно крестилась и оглядывалась по сторонам. Егор бросал на неё короткие взгляды: если вернувшись, она умрет прямо там, сделав несколько шагов, то нельзя будет желать большего символизма.
Никто не остановил их на входе в учебное заведение. Пожилая вахтерша, напротив, робко поздоровалась с Егором, затем то же самое сделали еще несколько человек.
– Они приветствуют тебя, они твои рабы – шептала старуха, но Егор не оборачивался к ней, он ощущал колоссальную уверенность, он знал куда идет, где ждут его двойные двери, с ними будущее, которое с каждым шагом виделось всё более и более неизбежным.
– Всё они рабы, всё они лишь тени, потерявшие свою сущность, утратившие способность личного наслаждения, амбиций, власти, превосходства – твердила своё старуха.
Егор не отвечал. Поворот вправо, просторный коридор, меньше осветительных плафонов, широкая лестница, и прямо под ней первая из дверей.
– Но не ты, ты не можешь быть с ними, ты многое сделал, многое случилось. Но нет тебе места рядом с ними.
– Ты откуда можешь знать? Сознание твоё ограниченно. Было таким, таким осталось – после долгого молчания озвучил Егор, остановившись возле двери.
– Да, это путь домой. Ты его открыл. Где же ты был раньше – произнесла старуха, пораженная случившимся. Сколько лет, сколько раз, она бывала здесь, ничего не было, лишь стена, ровная, холодная, безжалостная.
Егор потянул дверь на себя. Тёмное пространство между дверьми поглотило звуки. Всего несколько шагов, тяжелое дыхание старухи за спиной, и вторая дверь легко поддалась. Безжизненный сумрак – вот что встретило странную пару. Следом влажное зловоние, перемешанное с отравленным воздухом. Сразу стало трудно дышать. Поплыло зрение, почувствовали неуверенность ноги.
– Ну, вот и дома – мрачно произнес Егор, облокотившись о кирпичную кладку наполовину разрушенной стены, которая должна быть частью, оставленного за спиной, здания технологического института.
Старуха не ответила. Егор искал её глазами, но нашел не сразу. Внизу, на коленях, она жадно вдыхала отравленный воздух. Её сморщенное лицо светилось абсолютным безумием. Брошенным оказался черный платок, вместе с головой, тряслись седые волосы, а спустя десять секунд, всё тело старухи охватили судороги. Она громко хрипела, хватала ртом серую воздушную массу. Егор подошел ближе. Всё было так, как он предполагал. Старуха умирала. Егор отвернулся, посмотрел на пасмурный свод неба, когда его взгляд вернулся, всё было кончено. Старуха лежала на спине, широко раскинув руки. Её глаза были открыты, в них застыло безграничное отражение счастья. Прошло еще двадцать-тридцать секунд. Егор, не отводя глаз с тела старухи, ждал. Очень медленно, по частичке, по сантиметру стало преображаться мертвое тело. Процесс завораживал своим откровением. Нельзя было отвести глаз. Егор и не пытался этого делать, наблюдая, как древняя старуха превращается в красивую молодую женщину. Здесь стоило затормозить время, и если бы он мог, если бы имел такую власть, то отведенные пять минут продлились бы втрое, но и без этого зрелище поражало. Древность, обернувшаяся молодостью. Красота и изящество, ставшие тленом. Горстка серого вещества, напоминающего пепел – это было всё, что осталось, что своим принял мир порочных страстей. Егор постоял еще минуту, а затем быстро пошел в сторону дома. Очень сильно хотелось спать. Сознание взбесившись, требовало отдыха.
5
– Врешь, ты отлично знаешь об этом, но не удивился тому, что памятника нет на месте – произнесла молодая красивая девушка, улыбнувшись, в её черных волосах блеснула крохотная искорка.
Егор улыбнулся в ответ. Застыла между ними небольшая пауза, повисло отведенное мгновение.
– Я сразу тебя узнала. Я подобно хищному зверю ориентируюсь по запаху. Но не знаю, где еще осталось окошко, вот ты мне его и покажешь – не дождавшись слов от Егора, продолжила девушка.
И ведь что-то сатанинское наполняло её чистый, чуть низковатый голос. И если бы не светило яркое майское солнце. Если бы не наполнялась вся окрестность весенней свежестью, готовящейся перейти в лето. Если бы дурманом чистоты не переполняло голову, то можно было подумать: еще немного, еще самую малость, и незримая волна обхватит, обдаст ледяным холодом, потащит за собой, туда, где на расстоянии одного квартала, осталась та самая дверь, которую только что, эта милая девушка назвала окошком. Та самая, за которую многое бы она отдала, лишь бы оказаться возле неё, лишь бы переступить заветный порог.
– Возможно, что это так – уклончиво ответил Егор.
– Значит, я не ошиблась. Наш мир существует, он никуда не делся, а всего на всего произошла ошибка, которую еще возможно исправить – на время забыв о находящемся рядом Егоре, сама себе шептала девушка, и огромная гамма эмоций витала на её лице. Здесь было всё: восторг, непонимание, сюрприз, сбывшиеся ожидания, и вновь неверие.
– Теперь я хочу спросить. Скажи, когда исчез этот чертов памятник? – как можно спокойнее спросил Егор.
Девушка подняла на Егора свои большие глаза, после не отводила их, наверное, с полминуты, как будто хотела вспомнить.
– Произошло это очень давно, восемьдесят лет прошло с того момента. Вся жизнь была впереди. Сколько возможностей и ожиданий. Красивые люди, изысканные слова. Роскошь и блаженство. Нега утомления. Фантазии, и их осуществление. Всё это было, всё это должно было быть моим. Но неизвестно откуда, из самой преисподней, по приказу самого сатаны, появился этот проклятый человек. Всего один год потребовался ему, чтобы уничтожить всё, чтобы лишить людей права быть людьми – нервно, акцентированно произнесла девушка.
– А что же бог? – спросил Егор.
– Бог? – перепросила девушка.
Егор утвердительно кивнул головой.
– Видимо, он решил, что здесь никого не осталось, поэтому удалился через всю ту же дверь, прочь отсюда – улыбнувшись, ответила девушка.
– Сразу решил? – настаивал на своем Егор.
– Нет, было еще два года,
