принялись энергично, сексапильно двигаться. Я тоже не стояла, мечтая перещеголять даже Марину — очень пластичную и красиво двигающуюся.
Стас только иногда смотрел на нас, а в основном не отрывал взгляда от сцены.
Кристина немного была не в своей тарелке. Я догадывалась, что мучило её. Вадим, с тех пор как днём покинул нас, находился в другой компании более солидных и богатых людей. Она же осталась с нами.
Был романтичный танец. Стас танцевал с Мариной, они жарко целовались на глазах у всех, а мы с Кристиной улизнули за пивом.
— Если хочешь, не теряйся, Миша нормальный парень, — говорила она мне, когда мы подошли к бару на улице.
Я слышала её как-то очень отчётливо, в голове всё странно прыгало при каждом шаге.
— Не знаю, не уверена.
— Сама решай, он запал на тебя.
Я рассмеялась. В моем смехе было что-то и от горечи.
— Ну, а ты как? Обиделась? — решила я спросить откровенно.
— На что?
— На Вадима.
Она усмехнулась, протягивая мне бутылку пива.
— Мне не привыкать, подруга.
Мы пошли обратно.
Дальше я помню всё очень избранно.
Уже стемнело, танцы во всю продолжались. Стас и Марина куда-то делись. Я сразу приуныла, хоть и была сильно пьяна.
С Мишей мы танцевали всё время, под конец он обнимал меня, тесно прижимая к себе. Я была ему по плечо, и это, похоже, ему нравилось.
Мне не было всё равно, как он обнимает меня. Где-то далеко-далеко я думала, что мне даже противно это. А ближе думала, что хорошо и весело.
Не помню совсем, как мы с ним оказались в глубине сада и зачем. Но он играл в этом не последнюю роль. Он, помню, что-то говорил, я смеялась.
На всех лавочках сидели парочки, он тянул меня в незнакомую часть сада.
Я неохотно сопротивлялась, продолжая идти, ничего не соображая. Было чувство, что я то нахожусь здесь, то куда-то исчезаю, а телом своим совсем не могу управлять.
— Смотри, как тут хорошо, — низким голосом говорил он.
Эти аллеи я совсем не знала, ни разу здесь не была. Они находились за живой изгородью. Я не поняла, как мы там оказались, и почему вокруг нет ни души. Музыка доносилась откуда-то издалека, как через толщу воды.
Под ноги подвернулась лавочка, совершенно пустая, конечно. Он посадил меня к себе на колени, начал жадно шарить по моему телу, целовать влажными губами. Мне стало противно, сильно затошнило. Я ничего не могла поделать с его руками, сил не было сопротивляться.
Я заплакала, начала просить его отпустить меня. Он разорвал уже мне кофту на груди, порвал колготки, а я ничего не могла поделать, даже двинуться, оттолкнуть его.
Он сжал меня, будто тисками.
— Ну что ты, цыпочка, уже поздно, ты ведь пошла со мной, — смутно слышала я от него.
Когда он разорвал трусики и выкинул их, я почувствовала подступившую уже к горлу тошноту. Меня вырвало, я подумала, что умираю. Но его это не остановило.
Я пыталась сжать ноги, но он силой толкнул меня спиной на лавочку и развёл их. Закричала, но он зажал рот большой ладонью. Я почувствовала что-то твёрдое между ног, он начал давить, стало больно. Я села на лавочке и отодвинулась от него, у него не получилось проникнуть в меня. Он выругался.
Я закричала. Меня опять вырвало. Он слегка ослабил давление, потому что я, садясь, отстраняла его. У него ничего не получалось.
Я пыталась его оттолкнуть дальше и тут услышала родной голос Стаса. Я не верила, что мне так могло повезти.
— Эй, отпусти её, она же совершенно не хочет этого, слышишь? — грубо сказал он.
Миша прошипел «Ч-чёрт!» и отпустил. Я без сил легла на лавочку, слёзы текли градом по лицу, даже сквозь густой туман в голове я поняла, что только что меня чуть не изнасиловали.
— Не твоё дело, Стас. Ты что, её мужик?
— Не важно, я вижу, что она пьяна и не хочет тебя.
— Да пошёл ты отсюда, — он замахнулся и попытался ударить Стаса.
Я мотала головой, но всё равно не могла заставить себя чётко мыслить. Села на лавочке, прикрыв обнажённые бёдра мини-юбкой. Мои туфли были неизвестно где. Начала колотить дрожь. Я закрыла грудь руками, не чувствуя льющихся слёз по лицу. Стас, кажется, ударил моего насильника и тот ушёл, долго говоря что-то злое. Марина стояла неподалёку, потом подошла.
Стас надел на меня одной рукой свою кожаную жилетку.
— Он ничего не сделал тебе? — спросил его голос в ухо.
— Он хотел… уже… мне больно… я не хочу так, — отчетливо, наконец, сказала я.
— Ничего, я вовремя пришёл. Ты так кричала.
Он сел рядом, приобнял меня. Я положила кружащуюся голову ему на грудь.
— Мне плохо.
— Конечно. Много пить не нужно.
— Что, чуть твою помощницу не отымели? — весело спросила Марина.
— Помоги лучше отвести её в дом, — холодно сказал он.
Меня замутило опять и снова вырвало.
— Фу, вот гадость! Я пошла, подбирай этой оборванке сопли сам. Придёшь, я у себя.
Стас молча посмотрел ей вслед.
Я сидела на корточках возле лавочки, не в силах поднять головы. Мне казалось, что я куда-то плыву очень быстро.
— Аглая, подними голову, — сказал он и посадил меня опять на лавочку.
— Я… умру, — мрачно произнесла я. Язык меня почти не слушался.
— Нет, но плохо ещё будет. Пойдём, нужно спать.
Он поднял меня с лавочки, я уцепилась за него, чтобы не упасть, забыв при этом прикрывать грудь. Где-то далеко я подумала об этом с некоторым удовольствием.
— Вот тварь, — тихо произнёс Стас в адрес Миши, застегнув на моей груди свою жилетку, которая была широка мне и создавала соблазнительное декольте.
Я шла с трудом, но самостоятельно, босиком. И улыбалась. Больше ничего не помню.
Глава 5
Когда я проснулась, был уже почти вечер. Голова неприятно ныла, но так плохо, как накануне, уже не было.
Как мне было стыдно!
Впервые в жизни я напилась и от этого чуть не стала жертвой насилия. Конечно, виновата была я, ведь провоцировала его весь вечер.
Не знала и как буду теперь Стасу в глаза смотреть.
Проснулась я в постели совершенно голая, на полу валялась юбка, остатки кофточки и колготок. Значит, он меня раздел и положил сюда сам. Я боялась, что могла что-нибудь выкинуть, признаться ему в любви. Ну, неужели я бы этого не запомнила?
Я приняла ванну, успокоилась, выкинула все эти вещи или то, что от них
