Он с силой ударил кулаком по стене совсем рядом со мной. Я от испуга и неожиданности вскрикнула и втянула голову в плечи. А затем вздрогнула от того, с какой непривычной нежностью и бережностью мужчина вдруг коснулся моей щеки.
– Простите, лирра Глория… Я был неосторожен. И наговорил лишнего. Однако будет лучше вам и дальше ни о чём не знать. И не заглядывайте больше сюда.
– Едва ли приказ вас удержит, так что будет просьба, – откликнулся Сеймур, отстраняясь. Почему-то, стоило ему отодвинуться, мне сразу стало холодно. Я обхватила плечи руками и кивнула, давая ему согласие. – Рад, что мы договорились, лирра. Жду вас в столовой.
Он ушёл первым, а я обессиленно прислонилась к стене.
Что сейчас было? И почему так непросто унять частое биение сердца? Это ведь не от страха… Совсем не как на балконе. Близость Сеймура взволновала меня. Заставила почувствовать что-то вроде… влечения?
Рассердившись на саму себя, а заодно и на Сеймура Теннантхилла со всеми его тайнами, которых у этого человека был воз и маленькая тележка, я покинула мансарду. Закрыла за собой дверь и спустилась по лестнице, уже не сомневаясь в том, что мне действительно больше нечего здесь делать. Но почему же всё-таки это место показалось мне таким знакомым? Где я могла его видеть? Ничего не приходило в голову, и я отбросила эту мысль, решив сосредоточиться на куда более актуальных сейчас вещах.
Проверку я прошла, даже две, а душа Глории всё ещё не вернулась в тело. Я не знала, что именно могло пойти не так, но пока об этом не догадывались даже те, кто вселил мою душу в её тело. Что будет, если они выяснят правду? Избавятся от меня или… Очевидно, что от владеющих запрещённой магией хорошего не жди.
Глава 23Когда я вошла в столовую, хозяин дома и его кузина уже были там. Лирра Тамилла выглядела оживлённой. Кажется, вчерашний танец с Фредериком Дарбантом пошёл ей на пользу. Или они станцевали даже несколько раз? Я ведь ушла и завершения бала уже не видела.
– Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовалась она, и я смущённо отвела взгляд. Да, похоже, то, что я вчера малость переборщила с алкоголем, заметили все. А всё эта тётушка Террения с её красноречивыми тостами!
– Хорошо, спасибо, – ответила я, отодвигая стул рядом с лиррой Тамиллой.
– Могу поздравить вас с успешным началом работы?
– Да, благодарю вас, – отозвалась я, избегая взгляда Сеймура Теннантхилла. Из головы не выходило то, что случилось в мансарде. Он вышел из себя только из-за того, что я туда поднялась и нашла картины!
Что же это за семейное проклятие такое, из-за которого ему даже портреты собственных предков не милы?
– Если мой кузен станет вас обижать, сразу говорите мне, – произнесла молодая женщина, глядя на меня всё с тем же дружелюбием, к которому я уже начала привыкать.
– Лирра Глория сама кого хочешь обидит, – усмехнулся в ответ на её слова наниматель.
Колкого ответа я не подобрала – служанка принесла пузатую супницу и начала разливать аппетитно пахнущее содержимое по тарелкам. Впрочем, и к лучшему. Я и так уже наговорила Теннантхиллу столько всего, о чём стоило бы промолчать. А ведь он действительно не привык к тому, чтобы молодые особы так себя вели с ним. Здешние девушки совсем другие – это я уже успела понять из услышанного и своих вчерашних наблюдений.
Если продолжу в том же духе, непременно выдам себя. Теннантхилл не дурак – рано или поздно у него могут появиться какие-то подозрения. Он уже не раз и не два говорил, что я отличаюсь от его прежних помощниц, да и его кузина сразу это отметила.
Знать бы ещё, что этот мужчина сделает, когда задумается, почему именно Глория Лэйн не такая, как другие… Наведёт о ней справки? Может быть, начнёт искать информацию и сам каким-то образом выйдет на тех, кто её сюда отправил? Тогда мне не придётся об этом рассказывать. Всё решится без моего участия.
Однако надеяться на это было бы неправильно. Как говорится, под лежачий камень вода не течёт. Я тоже должна действовать в нужном направлении, а не оставаться пассивным наблюдателем. К тому же это не в моём характере. Я привыкла брать свою судьбу в собственные руки, а не доверять её кому-то ещё.
Когда был съеден десерт, к лирре Тамилле подошла одна из служанок и протянула ей конверт.
– Что это? Письмо? – удивилась та. – От кого?
– Слуга лирра Дарбанта привёз.
Лирра засмущалась как девчонка, даже покраснела, точно клюква, и, прижимая к груди послание от мужчины, вышла из столовой.
– Что это было? – сердито уставился на меня её кузен.
– Тут я ни при чём, клянусь, – покачала головой я и надулась обиженно. – Ни о каких письмах даже не думала, не то что желать, чтобы лирра Тамилла что-то там получила. А почему вы сразу меня-то подозреваете? Я ведь уже говорила, что ваша кузина достойна того, чтобы на неё обращали внимание! И без всякой магии, между прочим!
– Ладно, – хмыкнул собеседник. – Будем считать, вы меня убедили. А теперь, лирра, нам пора возвращаться к работе.
– Как скажете, – с готовностью откликнулась я.
Что же я могу сделать прямо сейчас? Рассказать Сеймуру правду не вышло. Может, взять пример с поклонника лирры Тамиллы и написать письмо? А умею ли я вообще писать на языке чужого мира? Пока возможности это проверить мне не выпало.
Мы вернулись в кабинет, где меня снова ждала гора неразобранных бумаг. Создавалось такое впечатление, будто предыдущие поклонницы этим вовсе не занимались. Может, считали подобную работу ниже собственного достоинства? Впрочем, наниматель ведь сказал, что они устраивались к нему не для этого. И сейчас, разгребая бумажные завалы, я была вполне склонна с ним согласиться.
Когда мужчина на некоторое время покинул кабинет, я отыскала чистый лист и приспособление для письма, похожее на старинную чернильную ручку. На мгновение я задумалась, затем попыталась написать хоть что-то. Начала со слов «Лирр Теннантхилл, я бы хотела вам сказать…» Получилось! Буквы выходили неровные и корявые, но я и на русском-то сейчас писала уже не так красиво, как в школе, всё-таки уже слишком привыкла к клавиатуре и мышке.
Воодушевлённая, я продолжила сочинять письмо, но, увы, стоило мне перейти к главному, как ничего не вышло. Вместо нужных слов рука выводила какие-то каракули, которые никто не смог бы прочесть, а затем и вовсе ручка сломалась с громким хрустом. Глядя на свои залитые чернилами пальцы, я громко выругалась на родном языке.
Чёрт-те что!
Эти гады ползучие всё продумали и предусмотрели, чтобы Глория не смогла их выдать. И вместе с этим под запретом оказалась и моя личная тайна. Тайна о том, кто я на самом деле.
Как же быть?
