Даже если найду способ рассказать Сеймуру о том, что со мной произошло, далеко не факт, что он мне поможет. Этот человек не похож на бескорыстного филантропа, который что-то делает по доброте душевной. К тому же Теннантхилл мог попросту не владеть той магией, которая переносила души из мира в мир, из тела в тело. Лирра Тамилла ведь сказала, что это запрещено. Если её кузен – в отличие от тех, кто стоял за Глорией – законопослушный маг, вернуть меня обратно он будет не в силах.
Надо выкручиваться самостоятельно. Наблюдать, искать информацию, делать выводы. Постоянно быть начеку, чтобы не выдать себя. А что делать, когда передо мной снова появится тот страшный человек и потребует сведений, за которыми он и его подельники сюда отправили Глорию Лэйн? Знать бы ещё, каковы их цели. Они хотят просто узнать тайны исследования Сеймура Теннантхилла или как-то навредить ему? Что, если слежка за ним – только первое из заданий для его новой помощницы?
Осенённая внезапно пришедшей в голову идеей, я даже остановилась посреди лестницы. Надо сделать так, чтобы наниматель узнал об этих людях! Пусть я не могу ничего ему о них сказать – значит, придётся найти другой способ вывести злоумышленников на чистую воду. Они должны получить своё наказание. Может быть, когда их поймают, то и клятва, которую дала им Глория, перестанет действовать?
А может быть, и она вернётся в своё тело, а я в своё.
Если не окажется слишком поздно, и мне ещё будет куда возвращаться…
Отогнав от себя эту пугающую мысль, я поднялась на второй этаж и, свернув туда, куда не заглядывала вчера, обнаружила ещё одну лестницу. Похоже, та вела в мансарду. Оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться в том, что никто за мной не наблюдает, я поднялась по скрипнувшим под моими ногами ступенькам.
Похоже, хозяева и слуги ходили сюда редко. Однако мансарда оказалась не заперта – дверь, ведущая в неё, пусть не с лёгкостью, но всё же поддалась. Перешагнув невысокий порог, я оказалась под самой крышей особняка.
Здесь почти не было мебели – даже старой, отправленной сюда за ненадобностью. Стояли лишь несколько картин, прислонённых к стене так, чтобы изображения на них были отвёрнуты от взгляда входящего. В солнечном свете, пробивающемся из окна, танцевали пылинки.
Разглядывать здесь было особо нечего, и я могла бы сразу уйти, но что-то меня остановило. Показалось вдруг, будто я уже видела эту мансарду. Но это было исключено. Я ведь только порог Дарквуд-Хауса переступила и не поднималась даже на второй этаж, не то что выше. Вчера тоже сюда не ходила, это я точно помнила. Но ощущение дежавю было очень странным и навязчивым. Оно царапало внутри и не давало покоя.
Подойдя к той стене, где стояли картины, я развернула их к себе. Одну, затем другую. Тяжёлые рамы поддавались с трудом, и я сама не понимала, зачем мне это нужно. Но упорно всматривалась в работы художников, пытаясь понять, за что картины отправили сюда, а не повесили где-нибудь в особняке. Ещё одна странность…
Все картины оказались портретами, причём не обычными, а семейными. Каждый изображал пару. Мужчины и женщины в красивых, явно парадных одеждах; лица были разными, хотя на некоторых и прослеживалось семейное сходство. И всё же кое-что их объединяло.
Ни на одном из портретов люди не выглядели счастливыми.
Глава 22Я так задумалась, изучая свою находку, что даже не заметила шагов за моей спиной. Вздрогнула лишь когда услышала голос:
– Что вы здесь делаете, лирра Глория?
Я обернулась и наткнулась на сердитый взгляд Сеймура Теннантхилла. Наниматель хмурился, стоя у двери. Похоже, мой интерес к портретам ему совсем не понравился.
– Мне… просто стало любопытно, – отозвалась я, выпрямляясь и отряхивая подол платья. – А что, сюда заходить нельзя? Вы меня об этом не предупреждали.
– Любопытство – не лучшее качество для женщины, лирра, – проигнорировав мой вопрос, заметил мужчина.
– Смотря как и в чём оно проявляется, – парировала я. – Что я такого сделала? Всего лишь глянула, что изображено на картинах!
– И сейчас ваше любопытство удовлетворено? – осведомился собеседник.
– Не вполне, – призналась я. – Кто эти люди? За что их портреты сослали сюда и просто сложили в углу? Я не слишком-то хорошо разбираюсь в живописи, но, кажется, над портретами работали хорошие художники. Тогда почему?..
Губы Сеймура сжались в тонкую линию. Похоже, давать ответы на мои вопросы ему очень не хотелось. Я даже ожидала того, что мужчина сейчас вот-вот развернётся и молча выйдет, но он всё же соизволил ответить:
– Все эти люди – мои предки.
– И вы их… сюда? – я не сдержала своего изумления. – Но… портреты своих предков обычно вешают в залах или хотя бы в коридорах, а не оставляют пылиться на чердаке! Это неправильно!
– Вы будете учить меня тому, что правильно, а что нет? Так, лирра? Не слишком ли много вы на себя берёте?
Привычная сдержанность вдруг изменила ему, открыв прячущуюся за ней страстную натуру, и Сеймур шагнул вперёд. Приблизился, почти впечатав меня в стену. Дальше отступать было некуда, и я застыла на одном месте, глядя в темноту его изменившегося взгляда.
– Лирр…
– Вы ничего обо мне не знаете! Только воображаете себе это! Вы даже не знаете, почему я не хочу жениться! Вас это смешит, верно? О, несчастный Теннантхилл, как же его достали все эти желающие выскочить замуж молодые лирры!
– Я не говорила, что меня это смешит! – выпалила я и снова замолчала, не решаясь больше ничего сказать. Таким я этого человека ещё не видела. Даже вчера, вытаскивая меня под дождь, он был другим – куда более хладнокровным, чем сейчас.
«Дело не только во мне, – поняла я, чувствуя, как сильнее начинает стучать в груди сердце от этой невольной близости с мужчиной, который стоял совсем близко. – Дело в портретах. И может быть, в самом этом месте. Оно о чём-то ему напомнило… А я просто попалась под горячую руку и опять ляпнула что-то не то!»
– Вам и говорить не надо было! Всё на лице написано! Вы и понятия не имеете об истинной причине моего нежелания вступать в брак!
– Так расскажите! – вновь не удержалась я от благоразумного молчания. – Всё дело в вашем семейном проклятии, так? Это из-за него вы не хотите жениться?
Чётко очерченный рот Теннантхилла искривился в усмешке.
– Нетрудно было догадаться, лирра.
– Но… ведь тех, кто хочет за вас замуж, это не смущает? И их родителей тоже. Так, может быть, стоило бы решиться…
А вот этого говорить точно не следовало!
– Может быть? Вы сейчас понятия не имеете, о чём говорите! А впрочем, чему я удивляюсь? Все они рассуждали так же! – кивнул на портреты наниматель. – В конце концов, роду Теннантхиллов нужен наследник! Тот, кому достанется всё имущество семьи, дом и магия! Магия, будь она проклята!
