Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
«Всё равно будет недоволен. Что же я делаю не так? Почему он ко мне придирается? Я ведь его ни разу не подводила… Когда же это началось? Ведь он ещё совсем недавно был отличным наставником. Приедет с какого-то обучения и зовёт, делится новинками… А теперь уж и не помню, когда в последний раз с ним по-человечески разговаривали. Сухой деловой тон не более…».
Молодая женщина поёжилась. Ей было очень неприятно такое прохладное отношение, но поговорить напрямую она не решалась, опасаясь того, что только ухудшит и без того сложную ситуацию.
На следующий день первой кого Анна встретила на работе, была Ирина, руководитель отдела снабжения. Она обитала в соседнем кабинете и любила с утренней чашечкой кофе поплакаться в жилетку, которой так добродушно всем разрешала пользоваться суперменша.
– Привет! Пока тебя не было, шеф опять на меня наехал, видите ли, его не все цифры в моём отчёте устраивают, представляешь?
Дальше шёл подробный пересказ о том, как ей досталось, на что Анна, внимательно слушавшая коллегу, поддакивала, соглашаясь с вероятной несправедливостью.
И вот на плановом совещании у директора, когда шеф затронул тему отчёта снабжения, Анна вступила в спор, к которому имела весьма опосредованное отношение. Страсти накалялись, хозяин кабинета чеканил слова и метал взглядом снаряды. Анна же держала оборону, но через время уже почувствовала, что аргументы, подкинутые Ириной утром, подходят к концу. Она бросила вопросительный взгляд на руководителя отдела снабжения, ожидая получить подкрепление, как вдруг внутренне осеклась. Ирина сидела с блаженным злорадством на лице и даже не собиралась вмешиваться. И тут Анна всё поняла. В этот момент шеф запарковал их дебаты, назначив отдельное совещание с заинтересованными сторонами. До конца встречи молодая женщина вместо привычного плаща супермена за плечами чувствовала душераздирающую боль от постигшего её разочарования.
В этот вечер она поделилась горькой правдой с мужем: – Ты был прав, меня просто используют как щит, а я потом теряюсь в догадках, почему с шефом ухудшаются отношения. Как ты и говорил, я позволяю сесть себе на голову.
Михаил понимающе закивал: – С директором всё наладиться. Не быстро, конечно. Нет смысла идти оправдываться. Он у вас ушлый, сам разберётся, что к чему. Так что не переживай. И это, ты только плащ супермена не выбрасывай… Спрашивай того, кто пришёл за помощью пойдёт ли за тобой до конца или это он просто поболтать заглянул…
Супруги долго беседовали, а на утро Анна проснулась обновлённой и даже напевала песенку, отправляясь на работу.
Когда Ирина зашла с кофе Анна и бровью не повела, но когда та снова начала жалобный монолог, спокойным голосом её остановила.
– Ирин, давай так, ваши отношения с шефом это ваши дела, меня они не касаются.
Ирина оторопело уставилась на коллегу и через мгновение покинула кабинет.
Анна с легкой грустинкой в глазах улыбнулась сама себе: «Супермен должен быть разборчивым, а то вместо добрых дел можно и глупостей натворить».
Три матери
В мужском купе собрались попутчики: профессорского вида дедушка с внуком, мальчуганом лет десяти, пожилой интеллигент в очках и с поседевшими висками молодой боец в военной форме, на которой блестели ордена.
Мальчик долго рассматривал награды и наконец, спросил: – А это вам за что дали? За что вы воевали?
Молодой человек одарил мальца улыбкой: – За разные ратные заслуги получил, а сражался всегда за одно и то же – за троих матерей.
– У вас три мамы? – удивился юный попутчик.
Тот рассмеялся: – Вроде того, – и посерьёзнев взглядом, объяснил: – Русский воин всегда стоит со щитом за родину-мать, за собственную мать и мать своих детей.
Неожиданно интеллигент ехидно изрёк: – Если конечно, эти женщины не ссорятся между собой.
Брови дедушки от возмущения взлетели на лоб: – Если институт семьи, как надо работает, то все матери в ладу живут.
– Скажите тоже, – фыркнул тот в ответ, уткнувшись в книгу с названием на английском языке.
– Так и есть, – продолжил дедушка, и стал разъяснять озадаченному внуку: – Если отобрать у человека родину, принижать её значение в сравнении с другими странами, женщинам навязать больше прав, а стариков загонять в дома престарелых, то ни одно государство не будет сильным. Потеряется смысл в жизни мужчины. Он превратится во флегматичного, вялого такого кролика с горой мышц.
– В кролика? – переспросил мальчик.
– Именно. Вот растёт ребёнок в семье, и что видит в своём окружении, то и перенимает для будущей жизни. И что же получается. Сначала он обласкан, все проявляют заботу, пока мал. И дружочек ожидает, что такая атмосфера, где любящая его и отца мама будет всегда. Он твёрдо уверен, что в его жизни всё будет хорошо. А там, где попирают семейные ценности, что видят дети? Им талдычат «учи английский язык», якобы он главнее, без него в жизни никуда не пробиться. А что он познаёт в иностранных книжках, позабыв про родных героев? Я тебе скажу – прогнившую толерантность, этакую нетребовательность и снисходительность в поведении, и конечно вальяжное свободомыслие. Для неокрепших умов – наиопаснейшее занятие, потому как убивает это любовь, переводит человеческие отношения на уровень биржевых сделок. А представь, если это целая страна вскочила на рельсы извращённого либерализма. Там взрослеющий птенец видит, как старшим братьям и сёстрам едва стукнуло восемнадцать, их выпихивают за дверь, «сам иди, зарабатывай». Состарились родители – им дорога в пансионат для пожилых. И как это вежливо объясняют, «им там будет лучше», «постоянный уход». А на самом деле это завуалированное избавление от ставших обузой родителей. Получается, что юное создание начинает вместо того, чтобы расти в любви, экстренно взрослеть в стрессе, нет у него уверенности, что в будущем всё будет хорошо. И начинает жить только в угоду собственным капризам. И когда, не дай Бог, приходит грозный час, что встать под ружьё надобно, он вместо этого собирает вещи и ищет себе другую родину.
– А если там тоже война? Он опять побежит? – почесал макушку внук.
– Побежит. Ему плевать, что будет с родиной, что станется с близкими и друзьями. Он думает, что живёт свободой, как шаровидный кустик перекати-поле, а на самом деле погряз в плену постоянного страха. Неуютно ведь жить среди чужих людей в чуждой культуре.
– Поодиночке не выжить. Мне бабушка про прутики в венике рассказывала, по одному их легко переломать, а целую метлу и силач не сможет одолеть, – припомнил мальчишка.
В купе на несколько секунд наступило молчание. Младенец кратко изложил неоспоримую истину.
Интеллигент отложил книгу, снял очки и, потирая
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
