позвоночнику, копчику и дальше… Всемогущий… Дайте ему прикрыться!
Забегаю в ванную и тут же умываюсь холодной водой. Сгоняю ею краску с лица и через несколько минут возвращаюсь к Ярославу, который достаёт мой шедевр из духовки. И, слава богу – уже в штанах.
Но всё ещё без майки…
– И вот это ты мне приготовила? – настороженно осматривает обгорелые кусочки мяса.
– Ну… – ой, это провал… – На вид, соглашусь, так себе. Но вот на вкус…
Я протягиваю руку к одному из кусочков, беру его и тут же роняю, морщась. Издаю еле слышимый писк и прижимаю к себе ладонь. Горячо!
– Ну куда ты? – рычит мужчина рядом и хватает меня за запястье. Поднимает руку в воздух и дует на пострадавшие пальцы. – Ты чего беспечная такая? Только вытащил же.
– Я не подумала… – оправдываюсь и дёргаю руку на себя.
А Ярослав вырвать её не даёт и снова дует:
– Больно?
– Да нет, уже всё нормально…
Да и не так сильно они болят. Вот это и нужно сказать, но я не говорю. Без надобности.
Дикий отпускает меня и укоризненно добавляет:
– На минуту тебя оставить нельзя.
Закидывает уголёк себе в рот.
– Может, выплюнешь? – спрашиваю обеспокоенно. – Живот заболит. А у тебя активированный уголь есть на всякий случай?
– Не поверишь, Ежевика, угля у меня теперь дома много, – слегка морщится, но дожёвывает. – Ладно, если бы не спалила, получилось бы очень даже вкусно. Но соли маловато.
– Да? – наклоняю голову набок. – Мне казалось, всё нормально…
– Ну, с углём не особо понятно, – мотает он головой. Берёт противень с моей бедной курицей и отодвигает в сторону. Не выкидывает. – Почему именно мясо?
– Ну-у, – протягиваю. – Я так подумала… – неосознанно веду пальчиком по его плечу. – Тебе для формы белка много надо. Хотела как лучше, а вышло…
И вот опять на меня накатывает странная мимолётная депрессия. Пока Яр не опускает на мою макушку ладонь и не гладит по волосам.
– Ничего, сейчас научу тебя готовить настоящее вкусное мясо.
Дикий внезапно хватает нож, и я испуганно смотрю на сталь, блеснувшую у него в руке.
***
Яр учит меня, как разбираться с плитой. Она у него навороченная. Я стараюсь запомнить хоть что-то, потому что понимаю, что мне жить с ним ещё несколько дней. Ведь он сказал, что я останусь у него, чтобы у нас не было больше проблем.
И я… Согласилась.
Поэтому пока свинина жарится на сковородке, голодный мужчина читает мне лекцию о готовке, от которой у меня текут слюнки.
Через полчаса мы, наконец, доготавливаем, и Дикий достаёт из сковородки кусочек жареного мяса. Пальцами.
Обожжётся ведь! Мог и вилку взять! Но он действует по-своему. Дует на него и протягивает мне.
– Ну, пробуй.
Я с предвкушением тяну руку к мясу. Хочу взять из его пальцев, но мужчина не даёт мне этого сделать и подносит кусочек к моему рту.
– Горячее, – произносит серьёзно. – А первый кусок всегда с рук есть надо. Так вкуснее. Приметы такой не слышала, что ли?
Я мотаю головой, не сильно вслушиваясь в его слова. Приоткрываю губы, цепляюсь за горячий кусочек зубами и случайно прохожусь языком по его пальцам. Тут же краснею и чувствую, как во рту начинает всё гореть. Быстро жую и отворачиваюсь.
– Горячо, что ли, ещё?
Судорожно киваю и хватаюсь за свой телефон, к счастью завибрировавший в этот момент на столе.
Только бы Дикий сейчас не видел моего испуганного лица от того, что я только что сделала. Облизала его пальцы!
– Да, пап! – восклицаю, когда подношу телефон к уху.
Божечки… Я же, я же…
Зачем он это сделал вообще? Не мог на вилку наткнуть? Какая, к чёрту, примета?
– У меня для тебя плохие новости, дочь, – начинает отец, и я тут же забываю про всё, что произошло какие-то несколько секунд назад.
Потому что голос Миронова-старшего серьёзен как никогда.
Глава 18. Ежевика
Ежевика
– Что-то случилось? – я тут же опускаюсь на стул и напрягаюсь.
– Случилось, – недовольно проговаривает папа. – Ксюша звонила, сказала, что вернулась из отпуска. Полина по тебе соскучилась. В общем, домой возвращайся. Дикому скажи, чтобы отвёз. И потом уже не надо ему за тобой присматривать. Я через пару дней уже приеду.
Мне кажется, или сейчас моё настроение опускается и становится точно таким же, как и у отца?
И если не знаю, почему он такой расстроенный, то я… осознаю…
Не успела пожить с Диким, как приходится возвращаться домой.
– Ладно, – не знаю, что ответить ещё. – Скоро приеду.
– Давай, привет там Яру.
– Угум.
Папа отключается. Я возвращаю телефон на место.
– Ты чего такая угрюмая?
На мужчину не смотрю, но по его тону понятно, что он озадачен.
– Да нет, ничего, – подскакиваю с места. – Давай позавтракаем, да я, наверное, домой поеду.
Что-то я засиделась. Раз уж велят возвращаться домой, то вернусь. Действительно, зачем мне быть с Дроновым, если мачеха в принципе может мне помочь в любых вопросах?
– Э, нет…
Поднимаю взгляд на Дикого и стараюсь вернуть себе былое настроение. Чтобы не думал, что я не хочу уходить.
– Мне потом тебя по всему городу искать? Тут останешься. За вещами съездим.
Всё было бы отлично, если бы было так. Но…
– Ксюша приехала, – поясняю. – Полю привезла. Теперь под присмотром буду, поэтому тебе не придётся со мной возиться.
Я смотрю на серьёзное лицо Дикого, которое тут же на секунду меняется.
Или мне кажется?.. Через следующую секунду оно становится таким же, как и обычно.
– Окей, отвезу, – отворачивается. Достаёт тарелку. – Поешь сначала.
Я киваю. Помогаю Ярославу разложить завтрак по тарелкам.
Едим мы, болтая. У меня немного поднимается настроение, я уверяю себя, что возвращение в дом отца – не конец света.
Мы ведь ещё увидимся с Ярославом? Наверняка… Тем более, ему явно сейчас не до возни со мной – нужно помириться с Ириной. Из-за меня же они тормознули в отношениях.
Эти мысли заставляют не грустить, а наслаждаться последним, таким уютным и домашним часом в доме мужчины.
***
Как только подъезжаем к моему дому, на пороге появляется мачеха с маленькой Полинкой. Она отпускает руку матери и мчится к машине. Я выпрыгиваю из салона и первым делом хватаю её на руки.
– Вика!
Маленькие губки касаются моей щеки, и я невольно улыбаюсь. С мачехой у нас отношения плохие. Но вот с Полиной – чудесные! Я в ней души не чаю так же, как и папа.
– Я соскучилась!
– Я тоже, малышка, – целую
