дневник. Поначалу хотел остаться жить здесь, но после нашёл его завещание и понял, что нужно делать. Я несколько дней потратил для того, чтобы найти твою мать. Написал ей письмо, слегка грубое, о чем теперь жалею. Я тогда был разбит, ведь привязался к нему, и немного на неё зол. Уродца я посадил на цепь в подвале на время, что дом будет пустовать, чтобы он не сбежал и не отправился за мной. А потом, полагаю, ты знаешь, что было. Кстати, где он? Думаю, если старик жив, то был бы рад меня видеть.
Торговец, будто бы ожидая увидеть его спящим где-то на полу, оглядел комнату.
– То есть он не опасен? – тихо спросила я.
– Что? Конечно, нет. Почему ты спрашиваешь? Разве не?..
Мне показалось, что он побледнел.
– Где он?
– В подвале. Я…
– Ты хочешь сказать, что он не покидал подвала с тех пор, как я его там оставил? – Торговец почему-то заговорил тише. Голос его стал жёстким.
– Я не знаю, – ответила я. – Я узнала, что он существует только несколько дней назад. Хожу в подвал уже несколько месяцев, но ни разу его там не видела.
– Должно быть, он мёртв?
– Я не знаю, – повторила я. – Если он и жив, то явно не даёт о себе знать.
– Нет. Не может быть. Если он жив, то вам грозит опасность, – он откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками. – Мне стоило пристрелить его тогда. Твоя мать явно не собиралась с ним возиться, это было очевидно.
– Почему? – мой голос снизился до шёпота.
– Почему? – повторил он слегка с натиском. – Кто угодно озвереет, если его держать на цепи 15 лет! Надейся на то, что он мёртв. Скорее всего теперь он живёт только местью.
– И что делать? Если он действительно зол, мы не одолеем его, но и оставлять в подвале его было бы глупо.
Он потёр подбородок в задумчивости.
– Я приду завтра. С ружьём. Он на цепи, так что это не составит труда. Не думаю, что он настолько силен в своём возрасте, чтобы её порвать. А даже если нет, то и дверь он выбить не сможет. Она слишком крепкая, а он слишком слаб.
– Пока он там, мы в безопасности?
– Да, – твёрдо ответил он. Перевёл взгляд на часы и вскинул брови: – Я слишком задержался. Увидимся завтра.
Я находилась в замешательстве. Как так, думала я, просто взять и пристрелить? Это не укладывалось у меня в голове.
– До завтра, – проговорила я.
– И последнее: можешь даже не пытаться, – он кивнул на корзину. – Вероятность того, что он всё ещё в здравом рассудке и большую часть просто спит от старости есть, но она слишком мала. Это может быть опасно.
Громко, как и всегда, скрипнула входная дверь. Он ушёл.
ГЛАВА 4
Треск поленьев меня успокаивает. Я могу часами сидеть перед камином и смотреть на танец пламени. Пляска огненных языков сковывает моё внимание и все вокруг перестаёт существовать.
На часах три часа ночи. Меня со всех сторон облепил сумрак, но вместо обычного чувства тревоги, которое настигает меня в темноте, я чувствую умиротворение. А потому я беру ещё одно полено и бросаю его в огонь, чтобы предмет моего успокоения горел ещё как можно дольше.
В доме тихо. Иногда слышно ветер и скрип дверей, сгибающихся от его напора. Обычно я, погруженная глубоко в себя, не замечаю их.
Но сейчас в тишине я слышу осторожные шаги. Она не обнаружила меня в постели и отправилась в гостиную, зная, что найдёт меня здесь.
В помещении становится немного светлее: она заходит, неся перед собой фонарь.
– Не спится? – спрашивает она тихо. Я не отвечаю. Садится напротив, сонная и взлохмаченная, и тоже смотрит на камин. Я смотрю на неё и думаю, каких усилий ей стоило подняться с кровати. Медленно моргает, трёт глаза и зевает. Кажется, что она в любой момент готова провалиться в сон.
Мы ещё молчим некоторое время, прежде чем я отвечаю ей:
– Не хочу ложиться спать.
– Кошмары?
– Да. Знаю, что этот день снова ждёт меня во сне.
Печально вздыхает, откидывается на спинку кресла и закрывает глаза. Ей всегда плохо вместе со мной, по большей части от того, что она ничем не может мне помочь.
– Тебе нужно поспать, – говорит тихо.
– Я не хочу переживать это снова. Когда они меня уже отпустят? Это невыносимо.
Она слабо пожимает плечами и, кажется, начинает дремать.
– Нужно сделать что-то. Просто так они тебя не отпустят.
– Я не знаю, – устало кладу голову на ладонь и тоже прикрываю глаза.
Мы умолкаем и медленно засыпаем в тишине, как вдруг она подскакивает на месте.
– Помнишь, что говорил торговец? – она заглядывает мне в лицо и я вижу, как в её слипающихся глазах вспыхивает огонёк. Этот огонёк вывел меня из глухого мрачного леса, взросшего на моем горе.
– Когда стреляешь из лука важно держать спину, а твоя стареющая осанка уже никуда не годится! – произношу я низким голосом с брюзгливой интонацией. Она начинает смеяться и падает обратно в кресло. Я продолжаю: – Эти негодяи дорогу домой забыли? Не вижу их совсем. Одни вы меня и навещаете!
– Ну хватит! – задыхаясь от хохота, требует она. – Между прочим, это грустно. Мы с тобой тоже давно их не видели.
– Ладно-ладно! Что он говорил?
От сна не осталось и следа, она подскочила к моему креслу и схватила меня за плечи.
– Он говорил, что есть тысячи других миров и многие друг на друга похожи. Представь, что каждый раз тебе снится один из тех, что не отличим от нашего! – она уже сияет от того, что придумала, и мне кажется, что в комнате стало совсем светло.
– Зачем? – я непонимающе смотрю на неё снизу вверх.
– Ты ещё не поняла?
Я отрицательно мотаю головой.
– Ты видела этот сон уже сотни раз, неужели ты ещё ни разу не пыталась что-то изменить? Ты помнишь его до мелочей и всегда знаешь, что будет дальше. И ты ни разу, зная все это, не пыталась повлиять на ход событий?
– Нет, – ответила я и задумалась. – Что это изменит? Я проснусь, и все останется так же.
– Нет, а ты представь, что где-то в соседнем мире живёт такая же девочка, как ты в восемнадцать лет. Скоро наступит злополучный день в её жизни, который перевернёт всё с ног на голову, и этот день приснится тебе. Представь, что ты можешь её спасти и сделать счастливой другую себя.
– Но я и так счастлива, –
