Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
повернулась к Джеймсу и увидела на его лице странное выражение, как будто он усиленно пытался сообразить, о чем здесь идет речь.
– Она думает, что вы кто-то из ее прошлого, – объяснил Картер. – Увы, но она не всегда находится с нами.
Стул Мисс Мэри с оглушающим скрежетом отодвинулся назад.
– Мама, – Картер подхватил ее под руку, – ты закончила? Пойдем, я помогу тебе.
Она вырвала руку и выпрямилась не отрывая взгляда от Джеймса Харриса.
– Ты – седьмой сын безвкусной матери. – Мисс Мэри сделала шаг по направлению к нему. Ее двойной подбородок затрясся. – Когда настанут Собачьи дни[31], мы проткнем гвоздями твои глаза!
Она протянула руку и уперлась ею в стол, стараясь удержаться в вертикальном положении. Покачиваясь, она нависала над Джеймсом Харрисом.
– Мама, – сказал Картер. – Успокойся.
– Ты думал, никто не узнает тебя, – продолжала Мисс Мэри. – Но у меня есть твоя фотография, Хойт.
Не двигаясь и даже не мигая, мистер Харрис смотрел на нее.
– Хойт Пикенс! – Мисс Мэри плюнула. Вероятно, она хотела, чтобы у нее это получилось так же лихо, как у деревенского лоточника, но вместо мощного плевка, в пыль разбивающего придорожную грязь, жидкая слюнная масса, щедро сдобренная ванильным мороженым с кусочками непрожеванного цыпленка, пузырем вздулась на ее губах, потом повисла на подбородке и наконец плюхнулась на воротник платья.
– Мама! – воскликнул Картер.
Патриция увидела, как Блю, чуть не задохнувшись от смеха, прикрыл рот салфеткой, Кори отодвинулась на стуле подальше от бабушки, а Картер с другой салфеткой в руке потянулся к матери.
– Простите, – сказала Патриция, обращаясь к Джеймсу Харрису.
– Я знаю, кто ты! – крикнула Мисс Мэри. – Пусть ты и не напялил на себя свой костюм цвета мороженого.
В этот момент Патриция просто ненавидела свою свекровь. В кои-то веки сюда пришел интересный человек, чтобы поговорить о книгах, а та лишила ее даже этого удовольствия.
Совсем не заботясь о том, что может показаться грубой, Патриция схватила Мисс Мэри под мышку и увела из столовой. Было слышно, что едва они вышли из комнаты, как Картер и Кори одновременно заговорили, а мистер Харрис поднялся, но Патриция все-таки надеялась, что еще застанет его в столовой, когда вернется. Она притащила Мисс Мэри в ее комнату, усадила в кресло и вручила пластиковую миску с водой и зубную щетку. Потом вернулась в столовую. Единственный, кто там был, – Картер. Склонившись над креманкой, он посасывал мороженое с ложечки.
– Он здесь? – на всякий случай спросила Патриция.
– Ушел, – ответил Картер, набивая рот мороженым. – Тебе не кажется, что мама что-то сегодня перевозбудилась?
Ложечка Картера звякнула о дно креманки, он встал и вышел из-за стола, предоставив Патриции убирать за ним посуду. Он даже не попытался узнать, что она думает по поводу всего случившегося. В этот момент Патриция страстно ненавидела свою семью. И ей очень хотелось снова увидеть Джеймса Харриса.
Глава 8
Вот как случилось, что следующий полдень застал ее на крыльце желто-белого коттеджа Энн Сэвидж.
Она постучала в дверь с москитной сеткой и подождала. Перед новым особняком через улицу цементовоз вываливал серую вязкую массу в деревянную опалубку для подъездной дорожки. Белый фургон Джеймса Харриса стоял на переднем дворе. Лучи солнца отражались от затемненных окон, заставляя Патрицию щуриться.
С громким треском входная дверь оторвалась от липкой, нагретой солнцем краски. На пороге стоял Джеймс Харрис в огромных темных очках.
– Надеюсь, я не разбудила вас. Я хотела извиниться за вчерашнее поведение моей свекрови.
– Входите скорее, – сказал он, поспешно отступая в тень.
Она представила себе глаза, наблюдающие за ней из всех окон вверх и вниз по улице. Она не могла еще раз войти в этот дом. И где же Франсин? Она чувствовала себя беззащитной и смущенной. И как она не подумала об этом раньше?
– Давайте поговорим здесь, – сказала она, стоя в темном проеме дверей. Все, что она видела, – это его большая бледная рука, лежащая на краю двери. – Здесь такое ласковое солнце.
– Пожалуйста, – сказал он несколько напряженным тоном. – Есть кое-какие обстоятельства.
Патриция испытала искреннее сожаление, услышав это, но все равно никак не могла заставить себя зайти внутрь.
– Оставайтесь или уходите, – зло проговорил Джеймс. – Я не могу быть на солнце.
Оглядев всю улицу, Патриция быстро скользнула в дом.
Он отодвинул ее в сторону, чтобы захлопнуть входную дверь, и ей пришлось продвинуться к холлу. К ее великому удивлению, там оказалось относительно пусто. Вся мебель была отодвинута к стенам вместе с чемоданами, сумками и картонными коробками с барахлом. Позади Джеймс запер дверь и прислонился к ней спиной.
– Сегодня дом выглядит намного лучше, чем в прошлый раз, – сказала она, просто чтобы поддержать разговор. – Франсин замечательно здесь поработала.
– Кто?
– Я видела, как она приехала к вам, когда вышла из вашего дома… тогда… – пояснила она. – Франсин. Вашу уборщицу.
Джеймс Харрис стоял и смотрел на нее сквозь свои солнечные очки, такие темные, что глаза казались провалами в никуда. Патриция уже собиралась сказать, что ей нужно идти, как ноги его подкосились и он медленно съехал по двери вниз.
– Помогите мне, – еле слышно проговорил он.
Его пятки беспомощно скребли по полу, руки бессильно свисали. Вновь сработали инстинкты медсестры, она подошла поближе, широко расставила ноги и, засунув руки ему под мышки, потянула изо всех сил. Он был тяжелым, крепким и очень холодным. И когда он всем своим массивным телом поднялся перед ней, она почувствовала, что его физическое присутствие ошеломило ее. Ее ладони тут же вспотели, и кровь запульсировала в венах до самых предплечий.
Он упал вперед, всем своим весом обрушившись на ее плечи, и от такого близкого контакта у Патриции закружилась голова. Вдвоем они доковыляли до кресла-качалки с продавленной спинкой, стоящего около стены, и он тяжело опустился на сиденье. Освободившись от его веса, она ощутила себя легкой, легче воздуха. Ее ноги едва касались пола.
– Что с вами?
– Меня укусил волк.
– Здесь?
Она видела, как напрягались и расслаблялись мускулы его ног, когда он бессознательно начал медленно раскачиваться в кресле: вперед-назад… вперед-назад…
– Когда я был молод. – Он улыбнулся белозубой болезненной улыбкой. – А может быть, это была всего-навсего бродячая собака, а я придумал, что это был волк, потому что так романтичнее.
– Я вам сочувствую. Было плохо?
– Все думали, что я умру. Несколько дней меня лихорадило, а когда я поправился, оказалось, что это как-то повлияло на мозг – какие-то незначительные повреждения, но они нарушили регулировку сужения и расширения зрачка.
Патриция с облегчением вздохнула, так как все начало потихоньку становиться на места.
– Должно быть, это тяжело.
– Мои зрачки не очень хорошо расширяются, – сказал он. – Поэтому особенно тяжело днем. Из-за этого мои биологические часы сбиты напрочь.
Он беспомощно указал на вещи, стоящие вдоль стен.
– Нужно столько сделать, а я, право, даже не знаю, с чего начать, – вздохнул он. – Я в полной растерянности.
Она
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
