Машина действительно не взорвалась, когда он заводил двигатель. Со двора они выехали беспрепятственно. На хвост им никто не садился. Но все же Матвей не успокаивался.
— Давай на самый зад! — скомандовал он.
Василиса глянула на него, собираясь задать вопрос, но промолчала и мышкой юркнула за заднее сиденье.
— На пол попробуй лечь.
На этот раз она молчать не стала.
— Зачем?
Матвей в это время останавливался перед светофором. Чувство опасности заставляло его смотреть по сторонам. Он заметил белую «шестерку» с разбитым поворотником на правом переднем крыле.
Одно затемненное стекло опустилось, и Матвей увидел человека в маске. Нажимая на газ, он разглядел и ствол автомата, оснащенного глушителем.
К счастью, иномарка набирала скорость значительно быстрей, чем «шестерка».
Матвей успел проскочить перед носом грузовика, шедшего на зеленый свет, а «шестерка» въехала прямо в него.
Все же киллер успел выпустить короткую очередь вдогон. Как минимум одна пуля могла зацепить Василису, если бы она не легла на пол.
— Теперь поняла? — набрав скорость, спросил он.
— Откуда ты знал, что стрелять начнут?
— Наверное, потому и знал, что самому пострелять вдруг захотелось, — ответил Матвей и мрачно усмехнулся.
Рубахов пошел ва-банк. Его люди уже не церемонились, стреляли среди бела дня. Убьют или нет, а вину свалят на поселковую братву, а в частности на Чистика с его отморозками. И начатое закончить ему надо, и с Матвеем разобраться. Чистик мертв, оправдываться он не может. На него можно списать все. Рубахов этим пользовался.
Именно поэтому у Матвея чесались не кулаки, а указательный палец правой руки. Тот самый, который жмет на спуск.
Похоже было на то, что Рубахов не оставлял Матвею выбора.
Длинным хлыстом хорошо погонять лошадь, а короткой юбкой — самого кучера. Лилия нарочно не оправляла подол своего платья. Пусть Юра видит ее ножки, любуется ими в надежде на сладкое. Он парень молодой, в его возрасте полушария в голове работают в прямой зависимости от полового интереса, и в жилах бурлит не только кровь.
Ситуация напряженная. Какие-то люди обстреляли машину Матвея. Он ушел, они за ним на красный свет, под колеса грузовика.
Левое переднее крыло у «шестерки» всмятку, бампер к черту, капот взбугрился, колесо стояло неровно. Однако машина осталась на ходу. Водитель грузовика рвал и метал, а ведь совершенно напрасно. Пусть радуется мужик, что его не пристрелили.
— Зачем за ними ехать? — спросил Юра.
Лилия и готова была махнуть рукой на Матвея, но все же вышла из дома вслед за ним. Ей посмотреть захотелось, что он дальше делать будет. Она быстренько собралась, взяла сумочку и слетела вниз, а там Юра садится в свою машину. Лилька не растерялась, присоединилась к нему и попросила следовать за Матвеем. В пути они и познакомились.
Лилия не ставила себе задачу следить за Матвеем, но подвернулась возможность, и она воспользовалась ею.
А ведь у него действительно баба. Он вышел с ней из дома на Воздвиженке. Красивая, даже с изюминкой. Будет очень хорошо, если пуля достала ее.
— Любопытно, — сказала она и пожала плечами.
— Ты ведь знаешь, что с любопытной Варварой приключилось?
— А тебе известно, что мужикам отрывают? А они все равно к бабам под юбки лезут. Потому что любопытно им. Тебе как? — Она медленно, со смыслом провела рукой по своей коленке, еще и пальчиком пошевелила, приманивая его.
Юра заерзал на сиденье.
— Ты только осторожно, а то вдруг засекут.
— Тебе самой-то не страшно?
— У тебя пеленочки нет?
— Зачем пеленочка? — озадачился Юра.
— Детей от тебя рожать, — съязвила Лилия. — На сиденье положить. Вдруг описаюсь от страха?
— Так, может, ну его?
«Шестерка» ехала медленно, за ней тянулась тонкая темная полоса, как будто машина истекала кровью.
— Масло течет, — сказал Юра. — Надолго не хватит.
Минут через десять «шестерка» и в самом деле остановилась. Но киллеры выходить из нее не торопились.
Лилия догадывалась, с кем имеет дело, только вот любопытство было сильнее страха. Но и мысль о пеленочке не выходила у нее из головы. Мало того что парня на гиблое дело подбила, так еще и сиденье под собой намочит.
— Зачем тебе это? — нервно спросил Юра.
Он тоже все понимал, а умирать не хотел. Как бы задний ход не дал со страха. Одними только стройными ножками его не удержишь. А Лилия уже вошла в раж и не могла остановиться. Ей хотелось знать, кто стоит за покушением на Матвея.
Расстались они на дурной ноте. Он уходил, думая о ней, как о какой-то суке. А она вовсе не такая. Уж куда лучше, чем та шлюха, на которую Матвей ее променял. Ей удастся доказать это!
— Не о том думаешь, Юра. — Она взяла парня за руку, накрыла свою коленку чужой ладонью и ощутила дрожь в его пальцах.
Это было предстартовое волнение. Как только оно спадет, рука поползет вверх по ноге. Уж кто-кто, а Лилия знала, как это бывает и чем может закончиться.
Юра освоился на ее территории довольно быстро. Его рука медленно тронулась в путь, за волнующими ощущениями.
Пальцы парня уже коснулись юбки, когда темно-серый «БМВ» остановился около «шестерки». Из нее показались люди. Один в кепке, низко надвинутой на глаза, другой — лохматый и с бородой, похоже, накладной. Оба в солнцезащитных очках.
Киллеры пересели в «БМВ», и тот плавно стронулся с места.
Юра выжал сцепление и включил первую передачу. Он уже и не спрашивал, зачем им нужно преследовать преступников.
Лилия поощрительно глянула на него. Так уж и быть, она станет его добычей, если он и дальше будет вести себя, как охотник.
Глава 7С одной стороны от кафе течет река, с другой шумит шоссе. Пятачок у дороги небольшой, одно только кафе на нем и можно было разместить. Да Пухнарь и не потерпел бы случайного соседства.
Он здесь основной, только хозяйство у него убогое. Дощатый сарай с крытой верандой, вот и вся радость. Для повара никаких условий — ни канализации, ни водопровода, только рукомойник. На деревянных, грубо сколоченных столах постелены грязные клеенки вместо скатертей. И девочки здесь столуются грязные, из тех, которые обслуживают дальнобойщиков на маршрутах. В общем, сплошная антисанитария.
Впрочем, убогость обстановки не мешала Пухнарю чувствовать себя королем. Он сидел за столом в шелковой рубахе, расстегнутой до пупа, в нарды с пацанами резался и мух рукой отгонял.
Матвей незаметно усмехнулся, глядя на него, и перевел взгляд на прыщавую брюнетку, которая нервно курила за соседним столом. Ее бы над Пухнарем с опахалом поставить, она мух отгоняла бы, а он чувствовал бы себя самым настоящим императором.
