сказала!
А еду, подумала я, опять зажали. И неторопливо спустила ноги с лавки. Спать было жестко, неудобно, но как-то я быстро притерпелась к тому, что комфорта больше не будет — хотя как знать, если я доживу до Астри, если на мне действительно женится принц или кто он там, может, я смогу прожить отпущенное время относительно неплохо?
Звучит как план диванного миллионера — но зато как звучит.
— Поторапливайся! — приказала монахиня. — Посмотри, на что ты похожа, а ведь тебя увидят купцы из Севержена, из Астри! Ты должна быть похожа на ее высочество, а не на замарашку!
Ни терпения, ни человеколюбия. Монашка сдернула меня с лавки и, взяв под руку, вытолкала из комнатки и поволокла по коридорам. Выводы я сделала и давно: здесь ничего не объясняют, хватают и тащат, периодически бьют и с меньшей регулярностью кормят. Возможно, все дело было в моем происхождении, а возможно…
Сестра распахнула дверь. Маркиза де Фрели была тут же, уже наполовину одетая, и Луиза хлопотала вокруг нее. По всей комнате были навалены шмотки, пахло сожженными волосами и свежим ночным горшком, но это все уже не могло отвратить меня от стоящего на столе завтрака.
— Лишь бы есть этой оборванке, — проворчала сестра, заметив, куда я смотрю. — Одень паршивку, — прибавила она, обращаясь к Луизе, и пропала.
Хорошо, что монашки не суются сверх меры в мирские дела.
— Почему ты еще здесь? — обернувшись, зашипела я. В одной руке у меня был кусок условного мяса — с такой диетой я стану вегетарианкой, в другой — кусок хлеба. И растолстею, впрочем, мне несколько килограммов не повредят. — Ты передумала? Вместе со своей госпожой решила ехать в Астри? А тебя я не спрашиваю! — прикрикнула я на маркизу, и она вопреки привычке не стала вопить, только захлопала глазами.
— Все заперто, как я уйду? — Луиза взмахнула щипцами, и от головки маркизы отделилась заметная паленая прядь. — Это был глупый план, нам ничего не сделать. Молчите, ваша светлость, и не вертитесь! Чему быть, того не миновать. В Астри не так и плохо.
Я села. Из-за этих двух дур приходилось менять и без того фиговый план на ходу — или просто позволить случиться всему, что должно? Да, если бы случайно не примешались четверо юных беглецов, я так бы и поступила. Но Эрме и его спутники уже готовятся к побегу, и есть шанс, что у них все получится в очередной раз.
— Оставь ее, — приказала я негромко. — Да-да, оставь эту истери… свою госпожу в покое. Нас не заперли, поэтому вы одеваетесь как можно незаметнее, чтобы никому не бросаться в глаза, лучше всего — как монашки или послушницы, и проваливаете через задний двор.
Луиза положила щипцы на камень, повернулась к куче одежды и принялась в ней рыться. Мне показалось, сам процесс доставляет ей удовольствие, потому что ни разу она не упускала возможность залезть в шмотье и увлеченно перетряхнуть все, что попалось ей под руку. Я жевала и смотрела, как меняется выражение лица маркизы. Милое дитя пусть и с натяжкой, но подходила под определение «прелесть какая дурочка» — я бы сказала и проще, «дура набитая», причем без всяких натяжек, но надо же проявить хоть какое-то уважение к знатному роду?
— Откроешь рот — пожалеешь, — предупредила я, заметив, что маркиза собирается пуститься во все тяжкие и перебудить воплями ту половину монастыря, которая еще спит. Я быстро затолкала в себя хлеб, мясо плюхнула обратно на тарелку — оно мне еще пригодится, поднялась, выдернула из рук Луизы длинный коричневый плащ и накинула его себе на плечи. — Сидите здесь, пока я не вернусь. А когда я вернусь, только попробуйте крикнуть. Луиза, если спросят, куда я делась, я пошла выносить экскременты ее светлости. Поняла?
Луиза кивнула. Маркиза, видя, что я отошла на безопасное расстояние и наклонилась в поисках источника вони, обрела наконец дар речи.
— Я не поеду в Астри?
— Нет, ваша светлость. — Луиза олицетворяла терпение и смирение. — Мы с вами поедем домой.
— И не забудь про оплату, — напомнила я и вышла. Где же мои заботливо собранные вчера цацки? Напрасный был труд.
Брезгливость? Время пренебречь достижениями цивилизации, когда очень хочется выжить. Или умереть поскорее, как посмотреть, я все еще суюсь не знаю куда, возможно, в самое пекло. Из-за угла вышла заспанная монахиня, я шустро проскочила мимо нее с восторженной физиономией, гордо неся горшок, как кубок. Вот дерьмо, оно иногда спасает положение. Оказавшись во дворе, я коротко размахнулась и выплеснула содержимое ночной вазы в кусты. Никаких криков, ахов, возмущений — ни в кого не попала.
Плащ цеплялся за кусты и камни, но в отличие от платья не помешал мне быстро пролезть в дыру. Я отошла на пару метров — я ничего не видела и боялась идти — и свистнула. На этот раз ждать не пришлось.
— Быстро! — зашептала я. — Все выходим и идем за мной! Скорее!
Безумнейшая авантюра. Даже если мне удастся провести всех четверых мимо монахинь, которые могут выскочить в любой неподходящий момент, как я суну рабов в комнату, где должны быть всего три женщины, а женщин одномоментно будет шесть, и плюс Жано, который так и одет мужчиной.
— Быстро, ну! Времени нет!
Не дожидаясь, что мне ответят, я вернулась к дыре и так же проворно выбралась обратно. Плюс молодого тела, и еще — Эдме, бедняжка, не испытывает никаких неудобств, что ходит босиком. А что зимой, если тут есть зимы, или в ливни? Да кого это заботило?
Я ждала у калиточки. Четыре тени мелькнули — я махнула рукой: ждите, и перебежала дальше, снова махнула. Никого. Скользнула в дверь — коридор пуст, но пока рано… я прошла, слегка толкая двери. Заперто, заперто, открыто, пусто, я вернулась к входу и поманила всех за собой.
— Быстро, туда! — приказала я. — И ждите.
Такими перебежками — с пустым горшком в руке, моим алиби, трясясь от страха — я преодолела все расстояние до нужной мне комнаты, очень надеясь, что я не перепутала коридоры и не свернула где-нибудь не туда. Пару раз я слышала голоса, и вся компания, подобрав юбки, пряталась в только что покинутом помещении… обошлось. Монахини не заглядывали в наш темный коридор, им и без поддельных принцесс было чем заняться. Я проверила, что там, за очередной приоткрытой дверью — ничего, и помахала Жано, чей нос и правый глаз можно было рассмотреть в узкой щели между камнем стены и массивным деревом
