каким-нибудь другим видом бизнеса, тоже не менее доходным.
— Жвачку продавать? Сахарных петушков на палочке? — развеселился Эльдар. — При всем моем уважении к тебе, Василий Николаевич, твоя просьба невыполнима. Я же не прошу тебя прекратить бизнес с ворованными машинами или с тем же рэкетом. Если бы ты уступил нам часть своих клиентов по рэкету или предложил другой толковый вариант, то еще можно было подумать. А за так, ты сам понимаешь, надо быть дураком, чтобы согласиться обворовывать себя.
— Я понял, что зря приходил к вам, — достав из пачки последнюю сигарету, Енот смял пачку и бросил в корзину.
— Ты не сердись, мы же на твои владения не делаем набегов и не учим тебя жить. А потому позволь и нам в своей вотчине творить все, что считаем нужным, — миролюбиво посоветовал Еноту Эльдар.
— Между нами говоря, эту мысль Эльдара я поддерживаю, — вмешался Бугор.
— Я знал, что зря иду к вам со своей болью, но не хотел упускать даже малого шанса на сохранение мира между нами.
— Вот угрожать-то нам мог бы и погодить, — прищурив глаза, сердито бросил Бугор.
Не вступая с ним в пререкания, Енот с угрозой в голосе прошипел Эльдару:
— Того, что ты не пошел навстречу моей просьбе, я тебе никогда не прощу.
— Ох, как ты меня напугал! Со страху волосы с задницы полезли, сразу плешивым стал. Ты какую-то соплячку не можешь уму-разуму научить, а еще нам в нашей берлоге угрожаешь!
— Он просто злоупотребляет нашим гостеприимством, — спокойно пояснил Эльдару Бугор.
— Ну ладно, нечего мне больше с вами рассусоливать, — пробасил Енот и, не прощаясь, выскочил из кабинета.
— Теперь надо будет ожидать от него разной пакости, — убежденно заявил Эльдар.
— Не исключено… Может, нам действительно стоит прекратить гробить молодежь?
— Тебе хорошо так рассуждать, у тебя есть «Ультимо». А если я прекращу работу с зельем, то потеряю барыш! — рассердился Эльдар.
— И то верно, — вынужден был согласиться с ним Бугор. — Конечно, Еноту как отцу дочери-наркоманки не позавидуешь…
— У кого крыша едет, тот и балуется наркотиками, а дураков нам нечего жалеть, — высказал свое кредо Эльдар.
— Ты прав: обо всех нам нечего думать, всех все равно не сможем пожалеть, а поэтому свою выгоду мы нигде не должны упускать. — Видя, что Эльдар собирается уходить, он попросил: — Найди Винта и скажи, чтобы немедленно зашел.
— Зачем, Иван Захарович, я вам понадобился? — возникнув в дверях кабинета, поинтересовался Винт.
— Найди мне где-нибудь новый целлофановый пакет и прутик длиной так сантиметров двадцать — тридцать.
Водитель молча ушел выполнять указание Бугра. С такой же просьбой тот мог бы обратиться и к Эльдару, но последний обязательно бы спросил, зачем ему все это понадобилось, а отвечать Бугру не хотелось. Когда Винт, положив ему на стол «заказ», вышел. Бугор быстро поднялся из коляски и закрыл дверь на внутренний замок. Потом он палочкой достал из корзинки для мусора носовой платок Енота, смятую сигаретную пачку и сложил все это в пластиковый пакет.
«Пригодится», — подумал он, помня свой разговор с сыном о Еноте.
Глава 18
Когда через неделю после этой беседы Серый сообщил Эльдару, что неизвестная группировка ребят уже не первый раз избила распространителей наркотиков из группы Родского, Эльдар сразу же понял, чья это работа. Он ввел Серого в курс дела и поручил ему к вечеру подготовить человек двадцать боевиков и направить их в район дискотеки. Надо было выловить парней Енота и так проучить, чтобы у тех отпало всякое желание наглеть на чужой территории.
Вечером на дискотеке, когда неизвестные избили Баклана, у входа сразу же появился Родский, его парни и боевики во главе с Серым. Они стали выцеживать из дискотеки чужаков. Таковых оказалось девять человек. С боем и криками их всех связали и посадили в вахтовый автобус; на котором вывезли за город в рощу. Там парни Родского смогли вдоволь поиздеваться над своими обидчиками, после чего Серый прочитал чужакам лекцию:
— Если вы еще раз привалите к нам и попытаетесь обижать нашу молодежь, то так легко, как сейчас, не отделаетесь. Всех отпедерастим, а если и тогда не поумнеете и не поймете, что лезете куда не надо, то придется вас мочить.
После такого урока избиение парней Родского прекратилось, и они по-прежнему безнаказанно распространяли наркотики.
Глава 19
В десятом часу вечера Костыль подъехал на папиной «девятке» к кафе «Росинка», расположенному недалеко от дискотеки. Обрадованный, что его знакомый оказался на месте, он подошел к Родскому и, заговорщицки наклонившись к нему и оглядываясь по сторонам не столько из боязни, сколько из желания порисоваться перед теми, кто случайно мог наблюдать за ними, спросил:
— У тебя можно на вечер «куклу» снять?
— Нет проблем, но на выбор дороже, — поставил условие Родский.
— Мелочиться не буду, — заверил Костыль. Из девушек, употреблявших наркотики и таким путем попавших под влияние Родского, Костыль выбрал умопомрачительную по красоте высокую брюнетку лет девятнадцати. Все было при ней. Она, словно яркий цветок, сразу же привлекла к себе внимание Костыля. У него перехватило дыхание:
«Неужели я сегодня стану обладателем такого сокровища?» — не верил он в свою удачу. Но, закрыв глаза и открыв вновь, убедился, что это не сон. Этой бы девушке стать манекенщицей или, на худой конец, фотомоделью! По лицу можно было понять, что Бог не обидел ее и интеллектом. Короче говоря, это была девушка его мечты, на которой в другое время он женился бы не раздумывая. Но сейчас он видел перед собой путану и отношение к ней было совсем иное: перед ним была девушка для развлечений.
— Кто она такая?
— Танюшей кличут. Дурочку из-за травки из института отчислили.
— Она что, колется?
Пренебрежительно посмотрев на собеседника, удивляясь его непонятливости, Родский вновь пояснил ему:
— Я же тебе сказал: она травкой балуется.
— Сколько она стоит?
— Меньше чем за пять начиненных травкой сигарет не согласится.
— Дороговато! — подсчитывая в уме свои финансовые возможности, заметил Костыль.
— Ты же видишь, какой товар! Еще не изношена, еще не совсем наркоманка, еще не дура. А какие у нее данные! Уже объезженная, можешь не бояться — выбрыкивать не будет. И всего лишь за пять закруток, — профессионально грамотно хвалил свой товар Родский.
Продав Костылю пять сигарет, начиненных марихуаной, он поинтересовался:
— Ты как хочешь ее снять? Сам или мне подать «на блюдечке» в твою тачку?
— Мне неудобно отрывать ее от подруг, а тебе, наверное, не привыкать, — смущенно произнес Костыль, которому в глубине души настоящая сделка была
