Руслан Шитов
Номер 22
ПРОЛОГ
Ненавижу, когда шеф вызывает меня на сверхурочные. Не знаю, как у него это получается, но ему всегда удается поймать меня врасплох. Чтобы я не планировал, какие надежды не питал, его звонок всегда будет в самый неподходящий момент. И отказать ведь никак ему не могу. Нет, отношения у меня с ним отличные. Я бы даже сказал временами достаточно фамильярные. Субординацию шеф насильно не навязывает. Но что-то в нем такое есть, что неизменно обезоруживает, заставляя сделать именно то, что надо ему. Видимо все дело в его вере. Название я так не и не запомнил, что-то Вроде Церкви Последнего Дня. Или вроде того. Понятное дело, мало кому понравится, когда твои сотрудники за глаза называют тебя сектантом. Но все же, когда все эти самоограничения и воскресные бдения наделяют тебя такой властью на подчиненными, то всякие инсинуации можно и потерпеть. Тем более бонусом после судного дня обещана вечная жизнь в более выгодных условиях чем у иноверцев. Но все это ждет нас потом, а сейчас шеф в своем репертуаре говорит:
— Ты же понимаешь: полная загрузка, народу тьма, а работать некому.
— Понимаю, но не могу, — отражаю я атаку на свой законный выходной.
Но шеф применяют свои евангелические чары, и обескураживающе елейным голос произносит:
— Надо, дорогой.
— Хорошо, — сдаюсь я, отправляя его грешным делом мысленно в места не столь приятные и желанные для адептов его культа.
Да, кстати, забыл представиться меня зовут Микаэль, или просто Мик. Имя сами понимаете не из самых распространённых. Об этом у меня кстати есть целая история. Расскажу ее как-нибудь в другой раз. Словом, так меня зовут. А работаю я старшим администратором в отеле «Медея» моего горячо любимого шефа Артура Захарова (на самом деле его фамилия Захарян, но шефу виднее).
Работа есть работа, как говорит шеф. Поэтому и без того редкая выходная суббота оказывается не фартовой. И мне снова приходится вооружаться фирменной улыбкой и расторопной услужливостью во имя процветания нашего отеля в самый разгар сочинского сезона.
НОМЕР 22
День был очень непростой. Смена тянулась бесконечно. К тому же к вечеру разыгралась непогода. Море неспокойным зверем завывало снаружи. Казалось, что оно тоже просилось внутрь, чтобы найти у нас пристанище. Такая погода честно говоря ничего хорошего не предвещала. Ближе к десяти вечера пришла гостья. Есть такой тип женщин. Обычно из незамужних, вид которых приковывает мужчин силой более могущественной, чем сила, притягивающая землю к солнцу. Наверно в этих женщинах внутри происходит что-то на уровне физиологии. Единственно было не ясно: это дело рук природы или это плод ее собственных усердных трудов и долгих тренировок. В любом случае ее нарочитая небрежность добавляла ее образу еще большую привлекательность и шик. Все от парфюма до темных каштановых волос — заставляли трепетать меня похлеще чем сила русских боеголовок представителей НАТО. Но только не ее взгляд, говоривший о тревожных внутренних терзаниях.
— Отель и проститутка. Все по классике. — сказала Яна, мой помощник, с которой мы были тогда в смене.
Яна в отличии от гостьи не обладала атомной сногсшибательностью. И это отличие было явно рукотворного характера. Яна на самом деле была вполне даже привлекательной девушкой. Но внутренние демоны ее были явно другого о ней мнения. Поэтом они сделали все, чтобы внешний вид ее был близок скорее к чистилищу, нежели к миру людей. Вообще не знаю, как шеф принял ее на работу. Может им двигало евангелическое сострадание, в счет искупления грехов. Скорее всего так оно и было.
— Она?! Ты думаешь? — удивился я.
— Конечно.
Стоит сказать, что мое удивление было вполне искренним. Я действительно не обладал рентгеновским чутьем Яны, которая могла с легкостью распознать жрицу любви из сотни претенденток. Я, не смотря на свою профессию, этим даром был обделен. Может к счастью, может нет.
Тем временем гостья был уже у стойки.
— Здравствуйте, — сказала она. Были в ее тоне лёгкие покровительственные нотки. Как-будто сестра к тебе обращается, старшая. — Я номер 22 бронировала. — добавила она.
— Да конечно, — улыбался я. — Яна, помоги гостю.
— Пожалуйста, ваши документы. — Обратилась она к ней.
Когда Яна оформляла ее, я еще некоторое время разглядывал красотку. И думалось мне, что не зря называют проституцию самой древней профессией. Видимо еще с достопамятных времен были женщины, возможно самые красивые и чувственные, которые разделяли себя не с одним мужчиной, а со многими в том числе и с богами. От того нечто человеческое терялось в них. Потому что теперь они были ближе к Богам нежели к людям. Как вакханки становились ближе к Вакху. За размышлениями своими я и не заметил, что она заметила меня. Я поклонился ей в ответ. Еще раз приметив, как она была сосредоточенно тревожна.
— Да, еще, — сказала, вдруг гостья. — ко мне мужчина скоро придет.
— Разумеется, — заметила с легкой саркастической ноткой Яна.
Но гостья, задержав взгляд на ней, совершенно проигнорировала ее колкость. Хотя уверен, что укол Яны она явно приметила.
— Надеюсь. Что это последний гость. — сказала Яна.
Облокотившись на стойку, она провожала гостью своим обычным неприветливым взглядом.
— А ты уверена, что она та самая? Ну ты понимаешь, — спросил я.
— Грудь даю. Тем более, что Анна Павловна у нас не в первый раз ночные аудиенции устраивает.
— Значит Анна Павловна… Может ты все не так поняла.
— Конечно. На самом деле, она им брюки подшивает. А ты что запал на нее, Альфач?
— Не мели чушь, Яна. Ты же знаешь, что меня никто не интересует.
— Ну с этой все понятно, — сказал она, кивая в сторону ушедшей гостьи. — Тут даже за бабосики не светит — дорогая для тебя сучка. Но, а с другими — то, что не так?
Я ничего не ответил. По моему выражению лица было ясно, что продолжать эту тему бессмысленно. Но Яна продолжала:
— Проще тебе надо быть. И слова другие надо, а ты…
— Да-да, я все понимаю, — не выдержал я. — И твое искреннее желание помочь ценю.
— Вот опять ты. Скажи просто: «иди в жопу, Яна. Сам разберусь». А ты кружева плетешь, как баба.
После этих слов она сразу поняла, что ее понесло. Она сделала виноватый вид и немедленно ретировалась.
Других гостей к нашей удаче больше не было. И у нас появилась надежда наконец-то выспаться, что так редко удается в разгар сезона. Но Боги постоялых дворов
