в нашем подвале? Чтобы я посмотрел сквозь твою лицемерную маску и увидел, какая ты есть на самом деле? – Он колебался. – Или, скажем, что ты влюбилась в своего двоюродного брата?
Я застыла. Слезы затуманили зрение.
– Я просто хотела помочь. Я…
– Помочь, убив члена семьи? – Мне казалось, я чувствовала его гнев в своих собственных жилах. Арчи вскипел. – Ты же просто сумасшедшая!
– Арчи… пожалуйста…
– Брось это.
– Демон убил бы вас всех, если бы я не остановила его!
Он умолк и уставился на меня.
– Что, прости?
Мои руки дрожали. Я зарыла их в волосы, намотала локоны на кулаки и теребила их, пока не почувствовала боль в коже головы. Она отвлекала от того, что творилось в моей душе. От чего-то глубинного. Плохого.
– Демон. Он… он имел какое-то отношение к Тираэлю. К его ауре. И к… к… – Ко мне. Но я не могла произнести это вслух. Не сейчас. – Я почувствовала это. И знала, что никто не сможет победить это существо, пока оно питается болью Тираэля. Только если…
– …его боль прекратится. – Голос Арчи был всего лишь тихим вздохом, который унесло штормом, но я все равно его поняла.
– Арчи, пожалуйста! Я ни в коем случае не хотела убивать Тираэля. Я знала, что он справится. Что целители смогут спасти его, если я не вытащу нож. Я… – Я снова дернула себя за волосы, зажмурив глаза. Слезы покатились по щекам. – Я просто хотела помочь!
Когда я снова открыла глаза, мой двоюродный брат уставился на меня. Его глаза округлились от удивления, рот тоже. Он смотрел на меня так, будто видел впервые в жизни.
– Никто из нас никогда не мог видеть или чувствовать ауру другого, Дидре.
Дождь хлестал мне в лицо.
– Я знаю.
Арчибальд долго смотрел на меня. Прошла целая вечность, прежде чем он отвел взгляд. Когда кузен заговорил, его тон изменился, став спокойнее. Я не могла понять, о чем он думал.
– Я пришлю тебе лекаря.
Он отвернулся.
Я запаниковала. Не потому, что он хотел оставить меня одну, а из страха, что я больше никогда его не увижу.
– Арчи, подожди!
Кузен остановился, но не обернулся. Я поняла, что он опустил голову.
– Ч… что, если кто-то из них появится снова?
Он медленно повернулся ко мне. Но лишь настолько, чтобы я могла едва разглядеть профиль. Его губы были сжаты в мрачную линию.
– Не знаю, Ди, придумай что-нибудь.
– Ч-что?
Арчи склонил голову.
– Либо ты позволишь убить себя, либо отпустишь монстра внутри с поводка. – Он посмотрел на меня. И внезапно я больше не могла понять, смогу ли когда-нибудь снова увидеть Арчи. – Это будет не так уж и сложно. Оно живет в тебе.
С этими словами он исчез в глубокой темной ночи, а вместе с ним и онемение, охватившее мою ногу. Но что гораздо важнее: Арчи исчез с моим сердцем в руке, которое, я была уверена, он выбросит. Для Арчибальда Бернетта – верного блюстителя закона, преданного сторонника Верховных, я была просто отбросом.
Для меня он был всем.
Эмилль
Дома на вершине утеса выглядели как полуразрушенный остов некогда существовавшего поселения. Дождь барабанил по выветрившимся каменным стенам, смывая с них грязь суровых дней. Северное море билось о берег бурными волнами. Я соединился с воздухом и создал вакуум, отталкивающий дождь. Перед гнилой деревянной дверью моего коттеджа собралась лужа. Мои сапоги по щиколотку погрузились в ил.
Камрин открыла мне прежде, чем я достал свой ключ. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Темно-русые волосы были собраны в тугой пучок.
– Привет.
Я поднял бровь.
– Ты здесь?
– После того как Рэйвен проверила ее жизненные показатели, я привела Элин сюда. – Она осмотрела мое порванное обмундирование и раны на лице, затем открыла дверь немного шире. – Пойдем, быстро. Я приготовила рагу из мяса буйвола.
Когда я вытащил сапоги из ила и вошел в дом, он заскрипел. Потрескивающий огонь камина наполнял комнату приятным теплом. Я огляделся по сторонам.
– Где она?
Камрин закрыла за мной дверь.
– В своем эркере. Она не двигалась и не произнесла ни слова в течение нескольких часов.
Я бросил сапоги в угол и пересек комнату, а затем отодвинул занавеску в крошечной комнатке Элин. Маленькое тело в эркере дернулось. Ее зеленые глаза были расширены от ужаса, под ними залегли глубокие тени, детское личико побледнело. Губы Элин дрожали. Она обхватила свои ноги.
– Привет, малышка.
Тон моего голоса был робким и тихим. Осторожным. Я вытянул вперед руку, чтобы она знала, что я буду держаться на расстоянии, если ей будет так спокойнее. Медленно я сделал шаг вперед.
– Все хорошо. Я с тобой. Ты не одна. – Она дрожала всем телом. При виде этого мое сердце болезненно сжалось. – Я сейчас подойду к тебе, хорошо?
Нет ответа. Никакой реакции.
– Моргни один раз, если я могу сесть рядом с тобой. Дважды, если нет.
Снова никакой реакции. Но потом… она моргнула. Дважды.
– Понял. Могу я… могу я подойти к тебе?
Она снова моргнула. Я ждал, но второго моргания не последовало. С облегчением я опустился перед ней на колени.
– Как ты себя чувствуешь?
Нет ответа.
– Ты не хочешь говорить, не так ли?
Минимальное движение головы.
– Ладно. Я буду задавать тебе вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет». И ты будешь моргать, как сейчас, ага? Хорошо. Ты… снова ты? Ты контролируешь себя?
Элин моргнула один раз. Хорошо. Это хорошо. Она была здесь. И я бы не позволил ей снова ускользнуть от меня.
– Ты можешь вспомнить последние несколько часов?
Моргнула один раз. Слезы навернулись на ее большие глаза. Большим и указательным пальцами она продолжала теребить мизинец.
Я нежно провел по внутренней поверхности ее руки.
– Все в порядке. Все хорошо. Тебе не нужно бояться.
Дрожь губ Элин усилилась. И вдруг…
– Что со мной происходит?
Ее голос напоминал тонкий писк. Едва слышный, потому он хрипел. Боги, этот момент разорвал мое сердце на части.
– Я не знаю. Но это прекратится, хорошо?
Элин посмотрела на меня так, будто проверяла, говорил ли я правду. Могла ли она доверять мне, если уже не могла доверять самой себе?
Но потом она кивнула.
Я высвободил свою руку из ее ладони и погладил девочку по щеке. Она была ледяной.
– Поспи немного, хорошо?
– Ладно.
Я откинул одеяло, чтобы позволить Элин лечь удобнее, и накрыл ее. Затем я указал на небо через окно.
– Ты
