на часы. — Я думаю, церковь должна выйти через несколько минут. Я уверен, что мэр будет рад выйти из этих двойных дверей и обнаружить тебя, пытающуюся вырвать меня из своей машины на четырехстороннем знаке 'Стоп' перед входом.
Я прищурилась на него. — Тебя это забавляет?
Андре откинул голову назад на сиденье. — Я стараюсь не придавать значения дерьмовым ситуациям. Но, знаешь, я всегда мог бы просто позвонить в Backseat и разобраться с этим, раз уж ты, похоже, не торопишься… — Он предупреждающе поднял телефон.
Я вздыхаю. — Хорошо. Просто скажи мне, куда мы едем.
Через десять минут мы подъезжаем к закусочной 'У Рика', серебристому зданию обтекаемой формы на окраине города, рядом с выездом на шоссе. Закусочная 'У Рика' известна своими гигантскими блинами, фанковой музыкой и смешным талисманом — хомяком, который часто приветствует гостей танцем. Дьюи, названный в честь первого любимого питомца детства Рика. Он совершенно безумен, и мне это нравится.
— Ты здесь официант? — спрашиваю я. — Это отличное место. Мы приходим сюда на мой день рождения каждый год. Однажды я уже подавалс заявление на работу, но они сказали, что я слишком молода. — Я украдкой взглянула на Андре. Я была здесь с мамой несколько недель назад. В воскресенье. Не помню, чтобы я где — нибудь видела Андре. Только несколько соленых массачусетских дам. Моя любимая.
Андре уже выходит. — Увидимся через пять часов, — говорит он.
Я держу дверь открытой, прежде чем он успевает ее закрыть. — Нет, не увидимся.
— Да, увидимся, — говорит он в ответ, его голос звучит странно и раздражающе, что, как я полагаю, производит впечатление на меня.
Я бросаю на него умоляющий взгляд. — Я поеду домой после Тессы. Сегодня воскресенье. Я и так работаю шесть дней в неделю плюс утро воскресенья.
Андре наклоняется в машину, его локти упираются в оконную раму. — А теперь ты работаешь и в воскресенье днем. Пока ты не решишь, что делать с моей машиной, Чарли, ты будешь доставлять меня туда, куда мне нужно, — говорит он. — Не опаздывай. Моя мама сегодня готовит армянскую еду. И это… — Он целует свои пальцы, как итальянский шеф — повар.
— Салли, клянусь богом, шевели своей волосатой задницей, или я превращу тебя в варежку, — слышу я громкие слова Тессы, немного погодя, когда я огибаю угол большого главного амбара Уокеров, где я нахожу ее, подгоняющую очень пушистую, очень непослушную альпаку к кормушке.
— Салли снова создает проблемы? — Я наклоняюсь над деревянным забором, пока животное дергает своей нелепо огромной головой туда — сюда. Альпаки похожи на овец с чужой планеты.
Тесса бросает на меня усталый взгляд. — Она не была бы такой раздражительной, если бы ты пришла вовремя. Ты же знаешь, что ты ей нравишься больше, чем я.
Я глажу Салли по голове. — Я уже здесь.
Тесса тянется в карман своего комбинезона и бросает мне пару прочных рабочих перчаток. — Дай угадаю. Еще одна поездка? — Затем она сморщилась, потрогав нижнюю часть спины, как будто она нежная.
— Что с тобой? — спрашиваю я, натягивая перчатки и проходя в загон, где Салли теперь наблюдает за мной с любопытным выражением лица.
— Спала в амбаре прошлой ночью, — бормочет Тесса. — Не очень хорошо для тела. Эти старые койки из темных веков.
Я делаю паузу, пытаясь установить зрительный контакт с Тессой поверх пушистой головы Салли. — Правда? — Тесса спит в амбаре только тогда, когда есть с кем его разделить. И единственный человек, с которым она когда — либо хотела его разделить, это Маркус.
Она бросает на меня настороженный взгляд. — Не начинай.
— Итак, я так понимаю, вы с Маркусом снова вместе?
Тесса краснеет, на ее губах появляется небольшая улыбка. Как бы они ни ругались, я вижу, что она действительно без ума от него.
— Я не знаю. — Она качает головой. — Может, это просто то, что должно быть. Да, у нас есть свои проблемы. Но у меня такое чувство, что это будем мы, навсегда. Даже если мы будем расставаться время от времени.
— Но как же его измены?
Тесса пожимает плечами. — Он говорит, что не изменял.
Я наблюдаю за ней. — И ты ему веришь?
Но Тесса не защищается. Вместо этого она прикусывает губу. — Думаю, да. То есть, я не говорю, что он ангел, но я не думаю, что он причинил бы мне такую боль. — Она возится с веревкой Салли, когда Салли издает легкий стон и наклоняет голову ко мне, изучая мое лицо.
— Где твои манеры, Салли? — говорю я ей. — Невежливо пялиться.
Это те моменты с Тессой, когда я не знаю, что сказать. Не потому, что я так сильно чувствую, что она и Маркус не должны быть вместе, а потому, что я просто не знаю, что сказать. Я никогда раньше ни к кому не испытывала таких чувств. Как ясно заметила Микаэла Салливан, не то чтобы это ее дело, я никогда не была влюблена. Я не знаю, каково это — знать человека так хорошо, изнутри и снаружи. Верить в свое совместное будущее. Иногда я не уверена, что хочу этого. Так как же я могу знать, какой совет дать?
— Кстати, о мальчиках. — Тесса прерывает мои мысли. — Что было между тобой и Андре Минасяном на вчерашней вечеринке? Я не знала, что вы вообще друзья, — говорит она. — Он оставил здесь свою машину. Она выглядит немного побитой…
Пока я вывожу Салли из амбара и начинаю заводить остальных альпак, чтобы они ели, одну за другой, я рассказываю о том, что случилось с Тессой, начиная с того, как она подвезла Эву Адамс, и заканчивая моим окончательным затруднительным положением.
— Я понятия не имею, что мне делать, Тесс. Я не могу нанести еще один удар Бэксетом. Но я не могу просто оставить его в затруднительном положении.
— Мы не разговариваем один день, а я упускаю целую жизнь, — говорит Тесса, качая головой, пока она закладывает свежее сено в кормушку для альпак. Затем она снимает пыль со своих рабочих перчаток и прислоняется к забору. — Знаешь что? Я очень рада за тебя.
Я собираю немного сена с мохнатой спины. — Я в замешательстве. Ты слышала что — нибудь из того, что я только что сказала?
Тесса смеется, качая головой. — Не про аварию, конечно, — говорит она. — Я этому не завидую. Хотя я думаю, что многие в школе были бы не против застрять в машине с Андре Минасяном.
Я делаю гримасу. — Тогда они могут занять мое место. Я нахожу его слишком невыносимым, чтобы с ним
