причёски причудливых форм. Лёгкий ветерок гулял вокруг домов, шелестел травой, дёргал берёзы за кудрявые зелёные косы.
Хозяйки с самого утра затевали стирку – как тут упустить прекрасную погоду. На балконах вовсю уже полоскалось на ветру бельё. Жители первых этажей тоже не отставали.
Чего нельзя отнять у нашего многонационального народа – это находчивости. Во дворе между двух пятиэтажек была, так сказать, оборудована самодельная сушильня. Три металлических трубы, вкопанных в землю ещё, по всей видимости, с незапамятных времён, дополнял четвёртый объект естественного происхождения, именуемый берёзой. Вот между этими своего рода столбиками и натянуты были бельевые верёвки латинской буквой «Z».
А что? Такие, наверное, имеются в каждом дворе. Действительно, придумано было превосходно – от дороги в стороне, внизу буйная трава, с одной стороны кусты сирени, защищающие от пыли, а напротив берёзы – высоченный раскидистый тополь.
Лора спустилась по свежевымытым ступеням лестницы (в кои-то веки появилась уборщица) и толкнула тяжёлую металлическую дверь. В первый миг молодую женщину ослепил яркий свет. В подъезде было сумрачно и прохладно, зато на улице – благодать!
Из дома напротив вышла тётка с рыжим толстым котом на руках. Она перешла дорогу и направилась в сторону бельевых верёвок. Опустила кота на травку возле куста сирени, мол, погуляй на природе, а сама залюбовалась цветами и, блаженно зажмурившись, вдохнула аромат. Кот, однако, не разделял её пристрастий и восторгов. Потому, отщипнув для вида какой-то зелени, он через пару мгновений сиганул через проезжую часть, заставленную автомобилями жильцов, обратно к своему подъезду. Как раз кто-то выходил, и кот шмыгнул в образовавшуюся очень кстати щель. Хозяйке животного ничего не оставалось, как проследовать за ним.
Лора, наблюдавшая эту сцену, хмыкнула себе под нос: «Вот и прогулялись…». К своему боку сама она двумя руками прижимала внушительных размеров пластмассовый таз модного в этом сезоне глубокого синего цвета. В тазу горой высилось мокрое бельё.
Одета хозяйка была просто, но со вкусом – спортивного вида брючки за колено и футболка с цветастым принтом. На ногах у неё были домашние туфли без задников с меховыми помпонами. При ходьбе по асфальту вычурные тапки весело клацали.
Лора несла себя гордо, хотя бы и с тазиком в руках. Мелированные волосы красиво переливались в лучах солнца. Образ дополняло ожерелье на бельевой верёвке из ярких прищепок всех цветов радуги, которое явно затмевало массивную золотую цепочку, опоясывавшую шею дамы. Прошествовав к месту сушки, Лорик (так называл её муж) наклонилась, опустила таз на траву и принялась выуживать из него содержимое.
Женщина встряхивала очередную вещь, так, что мелкие брызги летели во все стороны, орошая травку и листву. Свежее бельё, ловко прихваченное Лориными прищепками, постепенно заполняло протянутую от берёзы верёвку, и, подхваченное ветром, раздувалось подобно парусам корабля.
Прямой парус представляли простыни и пододеяльники. Наволочки и полотенца (махровые банные и вафельные кухонные), ночнушки и бюстгальтеры хозяйки, детские маечки и штанишки, в зависимости от формы изделия и способа крепления, составляли косые паруса – бермудские или даже латинские. А вот мужнины спортивные штаны были ни чем иным, как разрезным фок-парусом.
Битва под парусами
Небо начинало затягиваться облаками, лёгкий прежде ветерок усиливался. Трава уже просто стелилась по земле. Бельё рвалось вслед за ветром, и казалось, ещё чуть-чуть, и вся эта площадка сорвётся с места, взмоет вверх и поплывёт, словно парусник. Нос корабля, с его наклонной мачтой – бушпритом (который в данном случае представлял покосившийся столбик), разрезая воздух, устремится вперёд, а на корме будет красоваться колонна бизань-мачты – стройной берёзы. На капитанском мостике будет стоять Лорик и, приложив ко лбу ладошку козырьком, вглядываться вдаль.
Однако, вглядывалась пока не Лора, а жительница дома напротив. В тазу оставалась ещё пара вещей, когда молодая женщина почувствовала, так сказать, приближение бури, откуда не ждали. Прямо на неё шла Антонина Аркадьевна из дома напротив. В руках у неё был точно такой же таз, только красный. Немалые габариты облегал парадно-выходной халат с павлинами, на голове горкой высились бигуди.
– Это что ж делается, – возопила Антонина, озираясь по сторонам, словно призывая прохожих в свидетели. – Я, понимаешь, настирала, а моя верёвка занята!
– С добрым утром, Антонина Аркадьевна! – Лора мигом сориентировалась, она была не из тех, кто теряется перед опасностью. – Это где ж написано, что верёвка ваша?
– Давай, Лора, освобождай место, мне вешать надо, – не отвечая на вопрос, заявила Аркадьевна.
– Что значит, освобождай, – возмутилась соседка. – И не собираюсь освобождать. Взяли моду тут порядки устанавливать. В окно поди увидели, что я с бельём вышла, и тоже стирку затеяли?
– Да ты как со старшими разговариваешь, – Антонина упёрла руки в боки. – Этому тебя мать с отцом учили?!
– А вы мне возрастом не тычьте, не на ту напали!
Обе женщины, увлечённые ссорой, не замечали, что ветер усилился. Он поднимал вверх клубы пыли с дороги, нагибал кусты, толкал прохожих в спины.
– Сымай, говорю, моя эта верёвка! – Антонина наступала, перехватив тяжёлый таз поудобнее. Соседка помоложе, раскинув руки с зажатыми в них двумя последними тряпками, стояла, защищая свою бельевую композицию, подобно сигнальщику на палубе корабля.
– Может, и берёза ваша? – не сдавалась Лора, убирая со лба пряди, которые нещадно трепал разгулявшийся ветер. Наконец, он отступил и принялся за халат Антонины.
– Моя! Муж мой собственноручно её посадил.
– Да, неужели?! – хохотнула молодуха. – Этой берёзе лет сто. Вам, выходит, больше!
– Что-о-о?.. – рявкнула Аркадьевна и, оправив халат на внушительной груди (павлины при этом затрепетали), пошла на абордаж. Попыталась обойти бойкую соседку с левого фланга, но «неприятель» не отступал, загораживаясь пустым синим тазиком, как щитом.
Тогда Антонина бухнула свой красный таз прямо под ноги Лоре, подхватила лежавшую сверху белоснежную наволочку и принялась трясти ею, обдавая соперницу фонтаном брызг. Дальнобойная артиллерия в виде нахрапа и ругани не доставала цели, сбить такелаж и рангоут вражеской армады никак не удавалось.
Словно по команде «Свистать всех наверх!» жители обоих домов прильнули к окнам. На балконах тоже наблюдалось оживление. Вышедший покурить дед из крайнего подъезда с интересом смотрел в сторону баталии. Что там дед, две кошки, выскочившие из подвала в надежде пообедать, замерли, выбирая, так сказать, между хлебом и зрелищем. Разумно рассудив, что сердобольные люди не оставят их голодными, они остались досматривать представление.
Буря
Природная буря тем временем разыгралась не на шутку. Небо затянули серые тучи, а ветер из шаловливого озорника превращался в беспощадный ураган. Птицы галдели и носились в поднебесье, будто разом решили взлететь с насиженных
