рамках приличия, но я знала, что их натуры возьмут свое. И тогда жизнь станет просто невыносимой…
Впрочем, жизнь с родителями была все же лучше жизни на улице.
Но было и еще одно «но».
Неужели я и в самом деле собираюсь уйти вот так просто? Просто взяв и освободив мою квартиру для женщины, которая в нее и копейки не вложила, а теперь хотела получить все?
И ведь уже почти получила! Яков позволил ей остаться, наплевав на мое мнение, на мои и Ромины чувства…
И я позволю им это? Добровольно уйду, оставив их радоваться тому, что выжили нас?..
Конечно, я могла - и была намерена - в дальнейшем бороться за свой вклад в покупку квартиры в суде. Но сейчас…
Просто взять и отступить? Позволить им торжествовать?
В крови вновь вскипела ярость, взыграли гордость и упрямство. Черта с два я уйду так просто! В этой игре, в которую меня против воли втянули, отводя роль пешки, я тоже могла сыграть немаловажную роль.
Повернувшись к сыну, я ласково потрепала его по волосам и сказала:
- Знаешь, я думала, что мы с тобой поживем у дедушки и бабушки, пока у нас тут… гости, но решила, что мы все-таки никуда не поедем. Пока что.
Рома поморщился, недовольно уточнил:
- А долго еще они у нас будут?
- Не знаю… но нам с тобой придется пока пожить вместе. Ты же не против приютить у себя маму?
Попыталась сказать это легко и шутливо. Сын поддержал - закатив глаза, деланно вздохнул:
- Ну что поделать…
Я улыбнулась:
- Тогда я сейчас принесу нужные вещи и будем укладываться.
Конечно, можно было занять и ту спальню, где мы спали с Яковом - казалось, это происходило еще в прошлой жизни - но смысла в этом особого не было. Самой большой комнатой была гостиная, являвшаяся проходной, а две спальни все равно были одинаковы по размеру. Пришлось бы дольше перетаскивать вещи сына, да и к тому же…
Накатывало отвращение от одной лишь мысли снова лечь в постель, которую годами считала супружеской, а оказалось…
Передернув плечами, я вышла из комнаты сына в гостиную и, едва успев прикрыть за собой дверь, неожиданно оказалась атакована… Яковом.
Одним движением толкнув и прижав меня к стене, он прошипел:
- Никуда я вас не пущу, ясно?!
Его взгляд, полный решимости, прошествовал по всей моей фигуре сверху-вниз. Видимо, не обнаружив в моих руках сумок, он слегка расслабился…
Я же - наоборот. Не скрывая отторжения, которое он во мне вызывал напополам с болью от его такой родной еще недавно, такой приятной близости, я вывернулась и с издевкой поинтересовалась:
- А ты мне, прости, кто, чтобы куда-то меня пускать или не пускать?
Кровь бросилась ему в лицо и тут же стремительно отхлынула… Словно огонь вдруг превратился в лед.
- Я - отец твоего сына, - отчеканил он.
- Ну надо же, как мы заговорили! - не удержалась я снова от едкого тона. - А несколько минут назад тебя волновала только твоя дочь…
Яков резко схватил меня за запястья, дернул на себя…
- Карин, хватит. То, что я не хочу выгонять их - не значит автоматом, что вы мне безразличны…
- Мы для тебя менее важны - и этого уже достаточно, - парировала с горечью. - Я, которая рядом с тобой была много лет, ничего не прося, все терпя… Твой сын, который был с тобой с первого дня своей жизни, который рос у тебя на глазах… Мы - я и Рома - в одночасье проиграли тем, кого в твоей судьбе не было годами. Хотя с нами ты жил, спал, ел… и на нас же легко и просто наплевал. Действительно… мы ведь такие привычные и обыденные, правда? Не то, что драгоценная Инга, чье явление для тебя, должно быть, как праздник…
Он слушал меня молча. Перебил лишь под самый конец…
- Ты говоришь ерунду.
- Говорю то, что вижу. И тебе даже нечего мне на это возразить, кроме как обозвать все, что я сказала, ерундой.
Вырвав из его захвата свои руки, я решительно обозначила:
- Будь добр, больше не трогай меня своими грязными лапами, хоть тебе в последнее время не слишком-то этого и хотелось... Что же касается нашего с Ромой ухода - тебе сказочно повезло, потому что я решила, что просто так свой дом не отдам. И ты еще пожалеешь, что все до такого довел, Отрадный.
Двадцатью минутами позже, устроившись на матрасе, брошенном прямо на пол в комнате сына, я, надежно скрытая ото всех темнотой, наконец позволила себе больше не быть сильной…
Пряча в лицо подушку, тихо, беззвучно плакала. Обо всем том, что казалось мне таким настоящим, а в итоге обернулось… пустышкой.
Несбывшейся фантазией.
Глава 18
Следующее утро началось ровно так, как я и рассчитывала.
Дикий грохот, стартовавший еще в прихожей, возвестил о появлении той, кому я позвонила накануне перед сном с просьбой приехать и помочь.
Звонок был самым обычным. Я не плакала, не жаловалась, не ныла. Просто попросила приехать и… пожить некоторое время с нами. Прекрасно зная, какой это будет бомбезный эффект для неподготовленной к подобному явлению психики.
Раздались бесцеремонно громкие шаги, следом за ними - шум включенного пылесоса…
Я невольно улыбнулась. Потянувшись на матрасе, оглянулась на сына: как и ожидалось, Рома продолжал мирно спать. Как правило, его было и танком не разбудить, что обычно доставляло проблемы при сборе в садик, но сегодня было только на руку.
Поднявшись с постели, я, как была, прямо в пижаме, приоткрыла дверь комнаты и выглянула в гостиную. От представшего глазам зрелища хотелось рассмеяться, но я лишь сложила на груди руки и продолжила наблюдать.
Не обращая внимания на спящих гостей, мама от души окунулась в уборку. Я знала эту ее привычку: каждое утро у нее начиналось с фанатичного наведения чистоты. И при этом ее совершенно не волновало, что все остальные обитатели дома могут еще мирно спать и оказаться садистки разбуженными…
Но сейчас мамина любовь к уборке была весьма кстати. Я знала, что едва стоит пригласить маму пожить у нас, как первым делом она возьмется за наведение порядка. Причем исключительно по своим представлениям: многие вещи после того, как она прибралась, найти потом было попросту невозможно…
Пылесос в маминых руках, тем временем, подкрался опасно близко к пижамным
