как мы, родители, выстроим свой разговор с детьми о буллинге, зависит, сможем ли мы скорректировать свои представления об этом явлении и снизить вероятность того, что наши дети невольно навредят своим сверстникам.
Что такое буллинг
Если вашего ребенка не пригласили на день рождения, это, конечно, неприятно, но это нельзя назвать буллингом. Если кто-то из одноклассников вашей дочери сказал ей что-нибудь обидное, это тоже не буллинг. И если ваш ребенок получил плохую оценку за контрольную или его отправили к директору за неподобающее поведение в классе, это не значит, что учитель его травит. Буллинг становится буллингом, если это регулярно повторяющееся, преднамеренное издевательство или жестокое обращение. Розалинд Вайсман объясняет, что буллинг предполагает «лишение человека чувства собственного достоинства и самоценности» путем неоднократных нападок, направленных на выраженную врожденную черту (обидчику может не нравиться, например, то, что ребенок слишком тихий, или его этническая, религиозная, гендерная принадлежность или сексуальная ориентация). Принципиально важно то, что в основе буллинга всегда явно неравное соотношение сил: один ребенок, имеющий влияние в своей социальной группе или обладающий физической силой, издевается над тем, у которого всего этого нет.
Как правило, дети занимаются буллингом, чтобы произвести впечатление на сверстников, добиться их внимания, повысить свой авторитет и укрепить свои позиции в социальной иерархии. (Но, кроме перечисленных, есть и еще одна причина: как правило, у тех детей, которые занимаются буллингом, тяжелая обстановка в семье, и это прежде всего заставляет их стремиться к власти над своими сверстниками.) Журналистка Эмили Базелон в своей книге «Палки и камни» (Sticks and Stones) рассказывает, как буллинг может повысить социальный статус ребенка[74]. Она пишет: «Они хотят или заставить смеяться того ребенка, расположения которого добиваются, или вовлечь других детей в свою группировку; а может, они хотят публично дистанцироваться от своего друга, которого теперь воспринимают как лузера». Есть множество социальных ситуаций, когда за подлость и агрессивное поведение можно получить награду. Вы когда-нибудь видели, как ведут себя дети во время школьной перемены?
Однако травля не всегда предполагает публичные или физические издевательства. Так, среди девочек буллинг может иметь чисто социальный характер, например пассивно-агрессивные выпады вроде исключения из круга общения и распространения сплетен. (Многие из вас, вероятно, слышали о фильме «Дрянные девчонки» или смотрели его, он рассказывает об этом виде буллинга и основан на книге Розалинд Вайсман.) В 2007 году бывшая сотрудница Университета Дьюка, психолог и невролог Кристина Мак-Дональд и ее коллеги провели исследование, в ходе которого они записали на видео разговоры шестидесяти учениц четвертого класса со своими близкими подругами[75]. Так вот, всего за пятнадцать минут записи жертвами сплетниц стали двадцать пять человек.
Социальный буллинг часто начинается в младшем возрасте. Моя подруга Селия – наверняка вы помните ее дочь Эллу, о которой шла речь в первой главе и которую не сильно расстроила смерть ее прабабушки, – рассказала мне о хулиганке, выбравшей Эллу в качестве мишени для буллинга. Эта маленькая девочка, ей в то время было всего пять лет, командовала Эллой и другими детьми и контролировала их взаимоотношения. Она диктовала, кому, когда, во что и с кем играть, и часто подбирала группы для игр так, чтобы исключить из игры тех или иных детей. И это в детском саду! «Когда я пришла в сад на родительский день, я увидела, как эта девочка прогнала Эллу с площадки, а потом, когда Элла начала увлеченно копаться в песке с каким-то мальчиком, она опять подошла к ним, начала снова командовать и оттеснила Эллу. Я была в шоке», – вспоминает Селия.
Почему же девочки часто ведут себя крайне недоброжелательно по отношению друг к другу? И снова все дело в борьбе за власть и повышение социального статуса. Розалинд Вайсман в своей книге объясняет, что девочки хотят, чтобы их приняли в круг друзей, и стремятся занять там достаточно высокое положение. Они готовы бороться друг с другом, чтобы сохранить или укрепить свои позиции. Кроме того, девочки убеждены, что «важнее поддерживать отношения любой ценой, они не понимают, что именно от отношения к ним внутри группы должно зависеть решение – оставаться в этой группе или нет».
Дети могут вести себя жестоко по отношению друг к другу еще и потому, что не умеют открыто и безопасно выражать свой гнев, так что они делают это пассивно, с помощью мести и интриг. Иногда детям неприятно быть свидетелями социального буллинга, но они слишком напуганы, чтобы открыто выступать против. «Например, если группа решает исключить одну девочку, то, скорее всего, многие девочки в этой группе понимают, что это неправильно, и чувствуют себя некомфортно, но далеко не всегда они могут найти слова, чтобы выразить свое отношение, и они не владеют навыками убеждения, чтобы положить этому конец»[76], – пишет Кэти Хёрли, детский и подростковый психотерапевт, в своей книге «Больше никаких дрянных девчонок» (No More Mean Girls).
Кибербуллинг – еще одна страшилка наших дней, особенно для родителей (вроде меня!), которые изо всех сил стараются не отстать от современных трендов в области социальных сетей и технологий. Центр изучения кибербуллинга определяет кибербуллинг как преднамеренное и многократное причинение вреда посредством цифровых средств коммуникации. Однако не стоит воспринимать кибербуллинг как страшное новое чудовище, потому что это все тот же буллинг, просто в другом контексте. Но если учитывать, насколько широкое распространение получили сейчас электронные устройства, то кибербуллинг действительно внушает тревогу. Правда, если это вас утешит, он пока встречается гораздо реже, чем традиционная его форма. По данным опроса, проведенного в 2018 году Pew Research Center, более двух третей американских подростков сказали, что случаи буллинга чаще происходят при личном общении, а не онлайн[77]. Исследователи выяснили, что если школы эффективно решают проблему буллинга и стараются прививать детям навыки эмоционального регулирования, то снижается и уровень кибербуллинга[78]. И еще один вывод: кибербуллинг проще задокументировать и показать школьной администрации или местным властям, поскольку обычно в Сети остается встроенный цифровой след.
Тем не менее есть и еще кое-что, внушающее тревогу. Традиционный буллинг, как правило, практикуют в школе, то есть травля прекращается, как только ребенок выходит из школы после занятий. Кибербуллинг же может происходить в любом месте и в любое время, пока у ребенка есть доступ к электронному устройству. Сказанное вслух слово эфемерно, оно держится в воздухе ровно столько, сколько требуется времени, чтобы его произнести. А жестокие тексты и комментарии в соцсетях остаются навсегда, снова и снова травмируя ребенка, когда эти слова видят и распространяют в Сети. И аудитория киберхулигана гораздо более обширна, чем у «очного» негодяя, что
