постели, которая пульсирует, сжимает вокруг него свои кольца. Хотя сейчас она больше похожа на почти что выжженную бородавку. Скоро корень ее будет уничтожен. Ты понимаешь, что тогда тебе будет одиноко. Когда она уйдет, тебе будет не хватать ее лица. Красивой вещи, которую так приятно уничтожить. Ты оглядываешься вокруг. Синие птицы на деревьях. Они не поют. Ты дитя своей матери. Они не посмеют.
Ты улыбаешься.
Ты думаешь о ней. Старой, как дуб. Безжалостной, как пепел. Тонкой, как лезвие. Вспоминаешь слова, что она говорила. О том, что ты чувствовала, когда она тобой гордилась. Или учила тебя чему-то. Как ее большие руки иногда по ночам лежали у тебя на лбу и ты чувствовала трепет чего-то яркого и быстрого, словно под поверхностью ее кожи проскальзывала змея, и ты знала, что это была чистая, дикая сила.
Ты думаешь о них. О маленьких телах посреди леса. Маленькие существа, которые даже не научились дышать. Они лежат в ожидании, пока тебе не потребуются защита или сила или ты не решишь отомстить. До тех пор, пока тебе не потребуется помощь в другом деле.
Ты думаешь о принцессах в их замках. Девах, ожидающих замужества. Они связывают свои жизни с чужими мужчинами и делают своих отцов богаче.
Но не здесь.
Спокойная, полная довольства жизнь в красивой клетке. Гроб для женщины, в котором та живет.
А ты полна магии и злобы. Чувств, которые имеют значение. Чувств, что могут быть полезны. Ты опускаешь свой белый, как кость, палец в воду. Вращаешь круг за кругом. Вороной локон падает на глаза. Кровавые губы улыбаются. Ты начертила совсем другую карту.
Старая история по-новому, что уведет тебя туда, куда захочешь ты.
Сказки морских глубин
Сожри или будь пожранным – Русалочка
Если преуспеешь – Принц-лягушка
Нежный груз – Синяя Борода
Русло реки – Ослиная шкура
Маленький подарок – Гусятница
Красавица и Волшебная доска – Красавица и Чудовище
Сожри или будь пожранным
Страдание – это что-то прекрасное. Оно формирует тебя, полирует, как морские воды – бутылочное стекло. Оно – самая настоящая драгоценность. Ты смотришь сквозь страдание на свет и знаешь себе цену.
В воде нет спешки. Твой народ пересекает океаны, озера, реки, лиманы[9] и проливы. Твои подданные спариваются в море, но жизнь их начинается на суше. Родители ждут в вырытых ими ямах своих детей. Удар воздуха в лицо, тело, привыкшее под водой к легкости, ощущается необычно тяжелым. Твой размер на суше совсем иной. Хвост, как у кита, руки тяжелые, как камни. Ты никогда не знала, что твое тело может чувствоваться иначе. Как вода, которую ты вытесняешь, взмахивая хвостом. До того, как хвост разделился надвое, он был знаком принадлежности к королевскому роду. Ты ощущала его вес. Наслаждалась силой. И он мог привести тебя куда угодно, кроме как к нему.
Это неестественно, чтобы хвост разделялся, как щупальца. Однако случилось все на удивление быстро и просто. Она положила руки на тебя. Длинные пальцы дотронулись до мягкого кружева твоего плавника, и ты попалась на крючок. Она начала тянуть. Ты сама просила об этом. Ты потребовала все то, что обречено было рухнуть.
В женском теле живет рыба. Она питается им и ему же она верно служит. Любовь принимает разные формы. Теперь ты это знаешь. Но не всегда об этом думаешь. А раньше и вовсе тебе такие чувства были неведомы. Ты думала о сильной, широкой спине. Мягкой коже. О глазах. Добрых глазах. Ты полагала, что если станешь вести себя хорошо, откажешься от тех вещей, что делают тебя другой, от мира, который был тебе знаком, то этого будет достаточно. Но жертв часто не замечают. Люди не ищут их друг в друге. Они знакомы только со своей собственной. Свои беды они перечисляют с таким же внутренним уважением, с каким церемониймейстер называет титулы на балу. Ты это сделала для него… Сделала для него… Для него… Всегда был твой черед – страдать, желать. Быть разбитой вещью. Отличаться от других. До этого ты всегда считала себя личностью.
«Душа», – говорят они. У созданий, живущих среди волн, нет души. Они не ходят в церковь. Они не познают рая после смерти. Но им не будет вынесен и приговор после смерти. И если у тебя есть душа, то страдание – это что-то прекрасное. Оно формирует тебя, полирует, как морские воды – бутылочное стекло. Оно – самая настоящая драгоценность. Ты смотришь сквозь страдания на свет и знаешь себе цену.
Вот есть рыба, у которой выросли две изящные ножки, и теперь она может жить и в воде, и на суше. У нее две руки, совсем как у тебя, а еще великолепный хвост. Необязательно страдать, чтобы выйти на поверхность. Ты такая же. Но ты знаешь, что они думают о тебе, все эти люди. Ты хотела быть им равной. Держать голову как можно выше. И это всего-навсего рыбка. Ей необходима влага, чтобы дышать. Тебе знакомо это чувство.
Сколько боли ты претерпела, чтобы он захотел тебя. Сначала удалила чешую. Соскребла ее с помощью острого камня. Соленая вода нежно целовала твою окровавленную плоть. Потом в твоем животе появился отвратительный маленький узелок. Люди называют его пупком. А это значит, что ты стала человеком. Это след от раны, которую получают все люди, когда сильные руки повитух отрывают младенцев от чрева их матерей. Они разрезают связующую нить. Потом отчаянно кричащих детей прикладывают к груди. Ты уже видела подобное во дворце. Повитухи и матери. Маленькие человечки пытаются пинаться, но их туго пеленают, и они напоминают детей моря, выброшенных на берег. Беспомощные комочки плоти. Теперь могут двигаться лишь их лица – глаза, пухлые щечки и крошечные губки, которыми они сосут, сосут, сосут. Ты думаешь, что человеческие младенцы похожи на рыб. Но есть отличия. Человеческий голод пугает тебя.
Среди анемонов живут рыбы, не страшащиеся яда своих смертоносных соседей. Напротив, он их защищает. Но другим не так повезло. Кажется, что на полах скоро появятся книдоциты[10]. Как будто твоя смерть неминуема. Ведьма уверила тебя, что боль, хотя и мучительна, но не уничтожит тебя. Страдание, которое она причинила, было поделено на части. Иначе оно бы уничтожило тебя полностью. Ее руки на твоем хвосте, твоих плавниках, твоем языке… Она разложила части твоего тела
