Ты ни на кого не похож, и я не похожа.
— Да, но у меня сильное желание сделать тебя своей.
— О чём ты?
Нокс шокировал её и потом мягко обхватил ее щеки сильными мозолистыми руками.
— Я хочу, чтобы ты была в порядке и уверенной в себе, и я не хочу тебя сломать.
— Нокс, ты не можешь меня сломать.
— Я всё порчу. Специально. Мне нравится это делать. Но я впервые не хочу что-то испортить и не знаю, что нужно делать.
Ох, он волнуется. Он действительно заботится обо мне. Он признал, что это нечто серьезное. Нокс-Бегун стоит здесь и доверил ей свою неуверенность.
— Что ты хочешь сделать? — спросила она.
Он смотрел на нее своими пронзительными голубыми глазами, его грудь вздымалась и опускалась слишком быстро, его тело вибрировало от силы, пока он вглядывался в ее лицо.
— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — сказал он низким, ворчливым голосом.
— Боже мой, да.
— Скажи «трахни», — прошептал он, скользнув руками к ее талии. Он подтолкнул ее к стене, а не к кровати. — Скажи, трахни меня, Нокс.
Ее плечи ударились о гипсокартон.
— Я не ругаюсь.
— Почему?
— Потому что… потому что… — потому что мама сказала ей, что неприлично ругаться и что ей когда-нибудь понадобится вся помощь, которую она только сможет получить, чтобы заполучить мужчину. В ее голове было укоренено не говорить плохих слов, так как, возможно, мальчик полюбит ее настолько, что возьмёт её с собой. А вот Нокс, побуждает её быть плохой и сказать ему грязное слово. Он, заставляющий её жить, всё изменить. И в последнее время ей нравилось меняться. По крайней мере, с ним она менялась.
— Трахни меня, Нокс, — сказала она с прерывистым, неуверенным вздохом.
Он ухмыльнулся и поднял за подбородок, посмотрел на нее сверху вниз, его глаза сверкали серебром.
— Ты произнесла это как вопрос. Может быть, мы немного поиграем, а потом ты снова скажешь это, когда захочешь.
Он дразнит её. Дразнит! Она была готова. У неё просто не было уверенности в словах. Она приоткрыла рот, чтобы возразить ему и сказать, что он ведет себя, как настоящий скотина, но он развернул ее, схватил за руки и ударил ими над головой об стену. Нокс переплел их пальцы и прикусил ее за шею сзади, затем ниже ушка, прижавшись всем телом к её спине. Медленно он наклонился позади неё и приподнял подол её платья, осторожно касаясь кончиками пальцев её кожи, пока тянул его вверх, вверх по её бедру. И когда он собрал всю ткань одним сжатым кулаком у живота, Нокс коснулся кончиками пальцев ее внутренней стороны бедра так мягко, что она задрожала, от касания по её спине пробежали мурашки.
С кем-нибудь другим она бы смутилась, когда он добрался до ее мягкого живота, но как только ее охватили первые оттенки смущения, Нокс пробормотал проклятие и сказал ей:
— Ты такая красивая, — грубым, сексуальным голосом. Большой, властный медведь-оборотень хотел получить свою лису. Её внутренний зверь большую часть времени был незаметным, но прямо сейчас она бодрствовала, присутствовала и была бдительна. Она была готова к тому, чего Невада ещё не понимала.
Раздался тихий рвущийся звук, а затем остатки кружевных трусиков упали на пол.
Нокс прижал свою сильную руку к ее животу, а затем скользнул кончиками пальцев вниз, вниз между ее ног. Когда его пальцы коснулись ее влажного клитора, она издала стон и выгнула спину так, что её попа сильнее прижались к его эрекции.
Нокс глубоко вошел пальцем в нее, как будто не мог удержаться, и в его горле завибрировало рычание, которое отдалось ей в спину. Его борода щекотала ее плечо, пока он нежными поцелуями тянулся от мочки ее уха вниз по шее. Теперь он играл с ней, дразня ее клитор кончиком пальца, затем неглубоко погружая его внутрь, затем снова возвращался к ее клитору.
О, боже мой, о боже мой. Она уже сейчас долго не сможет продержаться. Невада качала бедрами навстречу его руке, молча умоляя.
Еще одно тихое рычание, и Нокс отпустил ткань ее платья и нежно потянул ее за волосы, побуждая ее склониться перед ним, или, может быть, это было восхитительным наказанием за то, что она торопила его. Если это так, она хотела снова повести себя плохо.
Невада скользнула кончиками пальцев правой руки вниз по стене, а затем схватила его руку толкая между ее ног. Вот, вот так. Она хотела, чтобы он был внутри нее.
— Молодец, — пробормотал он, нежно пощипывая губами ее мочку уха. — Покажи мне, что тебе нравится. А потом я покажу тебе, что мне нравится.
Хорошо, тогда, черт возьми, да! Раскачиваясь на его руке, она надавила на его костяшки, и он скользнул двумя пальцами глубоко внутрь нее. Боже, она чуть не прислонилась к стене. Её рука не могла поддерживать ее, поэтому она оперлась на локоть. Качнув бедрами на встречу его руке, она снова втолкнула его глубже.
— Чёрт, ты такая мокрая, — пробормотал Нокс ей в ухо, снова толкаясь в нее. — Знаешь, как трудно сейчас сдерживаться? Я хочу трахнуть тебя так сильно и так быстро, что ты точно будешь знать, кому ты принадлежишь.
Его слова и его ласки разжигали огонь внутри нее, а когда она быстрее толкнулась бедрами, он стал поддерживать её темп движений. Теперь она прерывисто дышала, стонала каждый раз, когда он точно попадал на её клитор. Это было очень сильно и очень мало одновременно. Когда Нокс прикусил кожу у шеи, достаточно сильно, чтобы образовался засос, достаточно сильно, чтобы оставить синяк, достаточно сильно, чтобы оставить на ней метку на целый день, он отстранился от неё.
— Нокс, Нокс, — бездумно сказала она, умоляя о большем, но не в силах выразить словами свои потребности.
Он притянул Неваду к себе, его твердый член прижался через ткань его штанов, прямо к ее заднице. Его пальцы проникли глубоко в нее, и хотя она хотела от него большего, она уже не могла остановиться. Не хотела. Это поднимающееся давление, было слишком приятным, и она уже была на грани…
— О! Я уже… Почти!
Пустота. В голове у Невады царила абсолютная пустота, а тело сплошным куском желе, в котором Нокс отыскал такие ниточки наслаждения, какие никто никогда не мог найти.
— Скажи это, — прорычал он нечеловеческим голосом.
Ровным и уверенным голосом, она сказала:
— Трахни меня, Нокс, — в тот момент, когда оргазм охватил её тело.
Теперь он тёрся об её спину в том же ритме, в котором ласкал
