монстрятины, и таким образом, держась за другой конец веревки, потащил её наружу.
Тащить пришлось долго, но бросать такой ценный трофей мне не хотелось, да и доказательства того, что мы убили эту тварь, нам нужны. Вообще странно, что такого монстра мы убили с такой легкостью, но думаю, за это нужно поблагодарить Лиф. И думаю, что я даже знаю, как я это сделаю…
***
Уже в поселение, когда мы пришли туда с тушей мёртвой Арахниды, и с шестью спасёнными тёмными эльфами, четверо из которых были из той группы охотников, о которой я рассказывал ранее, нас с Лиф встретили чуть ли не с овациями. Тёмные эльфы, и в особенности Зулубейка, были в таком шоке, что это даже было невозможно описать. А Ульянка, когда увидела мёртвого монстра, взвизгнула и куда-то убежала.
А что же насчёт благодарности Лифхель, спросите вы? Ну, я сказал всем, что именно моя эльфийка прикончила эту сволочь, и ведь я был прав, верно? То, что последний удар нанёс я, совсем ничего не значит для меня, ведь всю работу сделала Лиф.
И вот…
Была уже середина ночи, и мы с множеством взрослых дроу, среди которых были мужчины и женщины, сидели вокруг большого, общего, как его стоит называть, костра. Эльфы, по случаю смерти такого монстра, как Арахнида, которая, как оказалось обитала на одном из островов, чуть южнее, и по всей видимости, решила поселиться здесь, когда там закончилась живность, закатили гулянку, с песнями и танцами. Ну и попойкой, куда уж без неё! Только вот… их пойло было какое-то стрёмное, и называлось оно тут сумбурин, и я, если честно, боялся к нему прикоснуться, ибо от него так сильно несло какими-то травами, что у меня от одного лишь запаха кружилась голова.
- Что-то я боюсь к нему притрагиваться, - пробормотал я, держа в правой руке небольшую глиняную чашечку, с этим самым сумбурином, а левой прижимая к себе Лифхель, которая снова была в режиме «скромность». Из-за того, что я рассказывал всем эльфам, что она убила Арахниду, эльфы стали подходить к ней и благодарить за это, крича на континентальном языке «Героиня», которому их научили мы с Верховной Матерью.
- Ссышь? – усмехнулась Ульянка, тоже держа в руках чашку с сумбурином.
- Есть немного. Ты посмотри, они все выпили лишь по одному глотку, а их вон как разнесло, - я посмотрел по сторонам, где сидели или ходили, или вообще лежали, тёмные эльфы, которые попили этого сумбурина. Кто-то из них уже дрых, кто-то отплясывал, кто-то распевал какие-то песни, а кто-то… Кто-то из мужиков и девок, схватив свою вторую половинку, или даже не свою, фиг его знает, разбежались по хижинам. Как сказала Верховная Мать, эта херня, помимо опьянения, у некоторых вызывает сильное возбуждение…
- Ну, мы пили и побольше ихнего, верно? Так что чего нам… В общем, Федя, если меня накроет очень сильно, постарайся сдержать меня от каких-нибудь глупостей!
- Постараюсь… если сам сдержусь от такого! – хмыкнул я, глядя как Ульянка, что-то пробормотав, сделала из чашки глоток. Выдохнув, шатенка аккуратно поставила чашку на землю, и несколько раз моргнула. – Ну как? Нормально?
- Ч-чего? – рот Ульянки расплылся в улыбке, а её глаза немного прикрылись. – Да в-вроде норма… ик!... ой!... Нормально, говорю! П-попробуй с-сам!
- Может лучше не надо? – прошептала Лифхель.
- Слышь, рыжая, а ты там не бурчи себе под нос! Д-давай тоже пей! Т-ты же меня уважаешь, да? – Ульянка взяла чашку и протянула её Лифхель. Эльфийка сморщила нос и сильнее прижалась ко мне. А я вот, в отличие от Хвостика, решил попробовать, что это за пойло такое, ядрёное! Когда я поднёс чашку к губам, Лифхель попыталась остановить меня, но сказав ей, чтобы она присмотрела за мной, я сделал глоток сумбурина, вкус которого отдавал какой-то кислятиной, я недолго поглядел на своих жен, а потом… Мой разум затуманился, и больше я ничего не помнил! Разве что какие-то обрывки воспоминаний, вроде того, что мы с Ульянкой пытались зачать ребенка, убежав с ней на пляж…
Глава 5. Питомец, достойный Владыки тьмы
Вот уже третий день мы с женами и Геной плыли по открытому океану, в лодке, которую нам предоставили тёмные эльфы. Она была немного больше, чем та, которую забрал Сэм, и парус у неё был цел. На этой лодке, которой мы с женами даже дали название «Лодчонка», ведь наши названия такие оригинальные, что прямо упасть не встать, так же как и на первой, было меховое дно, в передней её части, над которым была натянута водонепроницаемая ткань. А ещё наша лодка была нагружена припасами, на несколько недель, и эти припасы хранились в мешках, уже в задней части лодки, тоже водонепроницаемых. Конечно, по-большей части, наша провизия состояла из лепёшек, которые могли долго не портиться, и из вяленого мяса, но да ладно… А ещё у нас был один мешок с запасной одеждой, которая в основном состояла из шорт, юбок и топиков, ну и… нескольких плащей, которые для меня сделала Лифхель, выпросив ткань. Ну а тёмные эльфы, для которых эльфийка теперь была «Героиней, что избавила их от ужасной беды, в виде почти неубиваемой Арахниды» с радостью предоставили ей ткань и своеобразные ножницы. Конечно, плащи, три штуки, были не на золотых застежках, а на обычных завязках, да и цвета они были не алого, а бежевого, но… Без плаща я был какой-то не стильный, так что я радовался и этому, особенно когда всходя на борт новой лодки, взмахивал плащом. М-да… а ведь если так подумать, я по-прежнему веду себя как идиот, эх…
Ну, не зря же говорят, что первые сорок лет детства для мужчины самые тяжёлые, хех!
Что ещё можно добавить? Ну, например то, что с того дня, когда Лиф убила Арахниду, эту страхолюдину, прошёл ещё месяц. Да-да, знаю, мы должны спешить, спасти мир, все дела, но… как можно отказать себе в удовольствии поскакать по лианам? Ведь именно этим мы с Лиф по-большей части и занимались, исследуя ближайшие окрестности острова, а ещё я теперь стал таскать за собой Гену, который был превращен в рюкзак, и который таскал в себе наши припасы, ведь наше с Лиф исследование бывало затягивалось на несколько дней. И в те моменты, когда мы разжигали костёр на какой-нибудь полянке, и сидели у костра, только я и
