Ну не мог я отказаться! Попросили!
Гази подошёл совсем близко, хотел обнять, Ольга отстранилась.
– Милая, я совсем опаздываю… Ты в себя приди! Остынь! Зачем нервничаешь?
Он попытался улыбнуться, Ольга отвернулась. Гази медленно пошёл в прихожую, и она услышала, как хлопнула входная дверь. Начала быстро соображать: «Ещё и пельменей своих настряпал! Внимание захотел отвлечь! Вот сейчас она и посмотрит, с каким это другом он встречаться надумал!» Ольга с трудом выждала пятнадцать минут и понеслась вслед за Гази. Только у торгового центра в нерешительности остановилась. Мучили сомнения. Ревность оказалась сильнее здравого смысла.
Она знала этот ресторан. Гази не раз бывал там со своим земляком, во всяком случае, он так всегда говорил. Она заглянула вовнутрь. К ней подбежал услужливый официант, Ольга лишь отмахнулась. Гази сидел спиной за четырёхместным столом, и чуть наискосок напротив – молодая девушка с улыбкой на лице, довольно приятной внешности, с модными параметрами инстаграма: яркая брюнетка, прямые длинные волосы, пухлый рот, широкие брови… Девица беззастенчиво улыбалась и что-то говорила. Как реагировал на неё Гази, было непонятно, но явно смущался. Ольга хорошо изучила все его повадки. Первой мыслью было подойти к их столику и со всего размаха ударить его по лицу. Превозмогая себя, выскочила из ресторана и побежала к выходу из торгового центра. Она слышала, как стучат зубы, её трясло от неожиданности и возмущения.
– Подлец! Так мне и надо! Я такая же, как Екатерина Михайловна! Только у меня ума хватило не остаться на улице. Слёзы текли ручьём. Ольга то рыдала в голос, то по-детски всхлипывала и не заметила, как оказалась дома. Ей было не найти себе места, и она хаотично металась по квартире, присаживалась на диван, потом в отчаянии кидалась на кровать в спальне. «Скорее бы пришёл, иначе меня разорвёт на куски».
Он пришёл минут через сорок и обалдел, когда увидел её искажённое от ненависти лицо. Ольга стояла неподвижно в самом центре гостиной, крепко обхватив себя руками, словно ей стало невыносимо холодно. Вдруг она вспомнила, как точно так же стояла её мать, когда отец признался, что любит другую женщину и уходит от них. Ей было тринадцать, и она случайно стала свидетелем их непростого разговора. Она считала, что у неё самый лучший папа на свете, а он взял и бросил её. Почему-то в тот момент она не думала о матери, только о себе, и долго винила именно её, тем более когда мама предложила неприемлемый выбор – папа или она. Ольга смирилась и отказалась с ним встречаться. Позже он пытался наладить хоть какие-то отношения, только всё было не так, искусственно, как в театре. Он стал чужим, а тот, её родной отец, которого она так сильно любила и в ком нуждалась, растворился, пропал, исчез навсегда. Гази глупо улыбался, и Ольге показалось, что он просто издевается над ней и это доставляет ему удовольствие.
– Я всё видела! Ты ничтожество! Решил воспользоваться моей любовью? Луноликая, жена, любимая!.. Сам с девкой втихаря встречаешься. Ещё надо проверить, какие у тебя ночные дежурства были! Вы все одинаковые! Как хорошо, что я раскусила тебя! Не поверила Кристине, идиотка старая! Я посмешище! Квартиру мою захотел? Не вышло! Обломался! – у неё началась истерика, она рыдала и смеялась одновременно. – И что девственник, врал! Решил, клюну на это? Ничего себе, историю придумал. А я-то, дура, поверила!
Гази разглядывал её, словно видел впервые. И не сделав ни одной попытки переубедить, медленно, как во сне, пошёл в прихожую. Там наверху в шкафу лежала его дорожная сумка. Он молча бродил по квартире и собирал свои вещи. Их было совсем немного. Ольга застыла, с удивлением и страхом наблюдая за каждым его движением, пока до неё не дошло, что он просто уходит. Куда? К этой девице! Она бросилась к нему, начала выхватывать сумку, Гази не сопротивлялся и выпустил её из рук.
– Успокойся! Хватит истерик! Мне завтра рано вставать.
Он в чём был, так и завалился на диван, давая понять, что на данный момент любое общение невозможно. Ольга вдруг поняла, что теряет его. Никогда их жизнь не станет прежней! Всё рушилось! Обнимать, плакать было бесполезно.
– Гази, милый, любимый! Ну скажи, что всё не так! Ну успокой меня! Ты же клялся, что мы вместе навсегда! Ну зачем ты так? Гази!
Она не могла прийти в себя, трясла его за плечи, снова и снова пыталась обнять, но он был неумолим. Теряя надежду, она отступала, оставляя его в покое, потом, как безумная, подбегала к нему вновь. Гази лежал в той же позе, и было непонятно, спит он или делает вид. Под самое утро ей всё-таки удалось заснуть, и, когда прозвенел будильник, ей показалось, что она только-только легла. Гази нигде не было. В прихожей на полу так и осталась валяться его открытая сумка, из которой печально торчали наскоро запиханные вещи. Немного отлегло. Не всё потеряно, есть надежда, и, когда он вернётся, она будет умолять, валяться в ногах, всё что угодно, лишь бы он был с ней. Потом она приходила в себя, и в ней опять закипала ненависть: «Я же видела всё своими глазами! А Кристина! А всё остальное! Господи, ну что мне делать? Как пережить? Может, не ходить на работу и взять больничный?» В таком состоянии ей любой врач посоветует отлежаться пару дней дома. Нет, здесь она точно спятит, и время будет тянуться бесконечно долго. Она быстро собралась, выходя, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Оттуда на неё смотрела взрослая уставшая женщина с красными опухшими глазами и отвратительными носогубными складками. Луноликая! Ей стало противно. Неужели можно так измениться за одну-единственную ночь?
– К вечеру пройдёт! – приговаривала Ольга, с силой разглаживая лицо руками.
На работе стало немного легче. Как назло или к счастью, все пациенты оказались с лишним весом, и нужно было приложить немало усилий, чтобы от её массажа была хоть какая-то польза. Халтурить она не любила и всегда выкладывалась на полную. В конце рабочего дня не выдержала и набрала Гази. К телефону он не подошёл, Ольга особо и не ожидала. Долго слонялась по городу, аж до Дворцовой площади дошла. Позвонила Кристине:
– Привет. Кристин, это правда про Гази?
– Я всё уже тебе сказала! Добавить нечего!
Дочка бросила трубку.
«Откуда такая жестокость?! Ведь не маленькая, замужем. Не понимает, что я не только мать, но и женщина. И мне хочется счастья, а не тоски и одиночества. Почему она
