Всего несколько дней, а я уже пал жертвой её обаяния. Может, это их врождённый талант? Может, их этому обучают? И злит мысль, что Рейборн спал с ней, что другой узнал её первым.
Правда, то, что она рассказывала о себе, создавало образ не куртизанки, а провинциальной девицы, павшей под обаянием толстого кошелька. Пансионат, жених ещё какой-то. Впрочем, по жениху она явно не скучала, слова лишнего не проронит.
Интересно, а жених в курсе, что его пташка давно не невинна? Я бы посмотрел на этого простофилю, уверен, он ничего не подозревает и с радостью пляшет под её дудку. Покупается на эти прелестные глаза, на полудетское личико. На фигуру… совсем не детскую, а взрослую, женскую, демонски притягательную.
Вот только не оставляло подозрение, что на мне она использует те же чары. Иначе почему так много занимает мои мысли?
Узнав от Фараиту о попытке взлома, я просто уверился в этом. Как ловко она подобрала момент, когда всех нас не было в поместье. Следила? Уже сдружилась со слугами?
Я постоянно ловил себя на том, что недооцениваю её, что отношусь как к обычной девушке — в то время как она, любовница Рейборна, явно следовала во всём его методам.
Хоть Фараиту и предупредил, что девица не смогла войти, я решил наказать её. Мне этого хотелось. Низменная часть моей натуры, которую демон так умело науськивал, была в восторге от мысли, как девушка станет отнекиваться, как будет умолять о пощаде. Я воображал её влажные глаза, вздымающуюся от трепета грудь — и пах наливался тяжестью.
Вот только подходя к её комнате, я услышал крик.
Кровь ударила в голову, я снёс дверь с петель и чуть не лишился рассудка, увидев её почти обнажённой на кровати под Гнесом. Этот стервец и так выводил меня из себя, перепортил мне всех горничных, я устал слушать жалобы слуг. Но кроме безудержной тяги к женскому полу в остальном он был хорош: хитёр, пронырлив, умел выяснять информацию. Именно ему я дал задание узнать всё по Келине из Ордона.
Но я забыл обо всём, увидев его на ней. Значимыми оставались только её искажённое страхом и отчаянием лицо, её нежная кожа под его лапищами, её недавний крик, ещё отдававшийся эхом в моих ушах.
И ведь я же приказал ему держаться подальше от неё. Он посмел нарушить мой запрет.
Я разом потерял голову.
Даже не помню, что именно я делал и говорил, боюсь, я потерял контроль, какой-то частью меня управлял Фараиту. Шептал: «возьми её», и в том состоянии это показалось мне самой естественной вещью, которая только могла быть. Почему я сам не подумал об этом? Конечно, нужно взять её, сделать своей, сломить её жалкое сопротивление.
Пришёл в себя уже тогда, когда опрокинул девушку на кровать. Она всхлипывала подо мной, пытаясь вырваться.
Меня как сталью полоснуло. Что я делаю, чем я лучше Гнеса?
Я никогда не брал женщин силой. Это претило моей натуре, казалось низкой отвратительной подлостью. И тут я сам чувствую под собой горячее женское тело, слышу её всхлипывания, схожу с ума от желания.
Я отпрянул от неё, как монах от демоницы. Она как будто ничего не заметила, продолжала лежать, только подтянула руку ближе ко рту и закусила костяшки. Лицо было залито слезами.
И я сбежал. Позорно. Не зная, что сказать ей, как можно утешить… испугавшись, что она возненавидит меня.
Единственное, на что меня хватило — послать ей служанку, чтобы помочь привести себя в порядок. А сам помчался к себе, разделся догола, опрокинул пару вёдер ледяной воды в умывальне, просто чтобы остыть. Только тогда умение рассуждать ко мне вернулось.
Только тогда я вспомнил, что сказал Гнес перед смертью.
Дочь Рейборна.
Неужели это правда? Одно говорило в пользу этого: её внешность была именно того типажа, который ему нравится: большие аквамариновые глаза, маленький ротик, золотисто-рыжие локоны. Я думал, он просто подобрал любовницу под свой вкус, но нет, дело было в другом — по всей видимости, она похожа на мать.
Но если Гнес сказал правду, в моих руках безумная ценность.
У Рейборна же нет детей. Я знал, что он пытался завести ребёнка, словно одержимый, платил любовницам вдвое, если те соглашались вынашивать. Но — словно проклятие над ним висело — то беременности оканчивались выкидышами, то младенцы умирали вскоре после рождения.
Единственная выжившая дочь должна быть безмерно ему дорога.
И дело даже не в том, что она наследница всего его состояния. Главное — что он дорожит ею. Это настоящий подарок, то, о чём я мечтал, когда начал искать его слабости.
Я покачал в руке бокал с вином — налил, чтобы немного успокоиться.
Зря прикончил Гнеса. Поторопился, второго такого же пронырливого так сразу и не найдёшь. Да ещё и надёжно связанного клятвой. Надо было узнать у него всё и только потом выносить решение. Но то, что он осмелился придержать при себе информацию, тоже было нехорошо.
Я вызвал к себе капитана людей Гнеса. Сообщил о его смерти и велел отчитаться по всем заданиям, что я давал Гнесу. Через полчаса я знал всё, что выяснил мой нерадивый слуга.
Оказывается, Рейборн, перед тем как пуститься во все тяжкие с любовницами, был женат. Всего однажды, на диомейской дворяночке из обедневшего рода. Та дворяночка и родила ему дочь, но всё держалось в строжайшей тайне. Чего людям Гнеса выяснить не удалось, так это того, почему Рейборн выгнал жену из дома, да ещё и вместе с драгоценным ребёнком.
Впрочем, тогда ещё Рейборн, видимо, не подозревал, что боги больше не подарят ему детей.
А она, его единственная дочь, теперь в моих руках.
При мысли об этом захватывало дух.
Тинна. Тинна Амелис эс-Рейборн, вот как её зовут по-настоящему. То-то мне казалось, ей совершенно не подходит то простенькое деревенское имечко, которым она представилась.
Но то, как она хранила тайну, ни разу не подала виду, терпела мои насмешки и издевательства — это вызывало восхищение. Как ей, должно быть, хотелось обелить себя — но природный ум и присутствие духа удержали, помогли сохранить маску.
Она чуть не обвела меня вокруг пальца.
Она — с теми её невинными глазами, с милым личиком — опасна.
Опасна, и вся эта её естественная магия, все её уловки — всё ей зачтётся. И то, что по её вине я лишился Гнеса, и то, что я невольно поддаюсь на её обман, думаю о ней больше, чем она того заслуживает… поступаю не так, как должен. И то, что она дочь Рейборна.
Особенно то, что она дочь Рейборна.
