Олтер глянул на рассерженного паренька. Наум искренне негодовал – он не мог понять, отчего наставники Йолташ и Барат робеют перед жалким сопляком. И еще, как назло, все вокруг потешались над похожестью имен: Наум – Наул. В итоге дошутились до того, что объявили мальчишек братьями.
«А бедолаге Науму такой брат и даром не нужен. Эх, это он еще не знает, что перед ним девчонка!»
– Да кто он вообще такой?! – возмутился Наум.
Оли вздохнул и поморщился. Ускользнув от погони под землю и обнаружив рядом дочь наместника, беглецы растерялись. Наула стащила с головы косынку и заявила, что станет мальчишкой и пойдет хоть на край земли, лишь бы не возвращаться домой к отцу. Вот и взяли с собой – а что оставалось делать?
Тем временем неугомонная девчонка помчалась вдоль стены. Остановилась меж двух светильников и уставилась наверх. Почесала затылок. Подпрыгнула, вытянув руки над головой. Топнула ногой от нетерпения и посмотрела вокруг. Никто не спешил на помощь.
– Так кто он? – повторил Наум. – Чего ему здесь надо?
– Надо, – кивнул Олтер и покачал указательным пальцем. – Правильно ты заметил, Наум: надо. Этот негодник – из влиятельной семьи…
– Сиятельнейший, – с ненавистью произнес беспризорник и сплюнул. – Так я и знал.
– Да, из сиятельнейших, – согласился Олтер. – И он у меня… вроде как в заложниках. Почетный пленник, – хмыкнул наследник. Наум притих и с уважением посмотрел на Олтера. – Только малец добровольно, по своей воле в заложники пошел – сбежал из дома, чтобы мне помочь, понимаешь?
Наум перевел взгляд на Наула. Паренек разбега́лся и подпрыгивал у стены, словно бестолковая собачонка.
– Вот и получается, Наум, верно ты сказал – заноза он та еще. Но нужная заноза, понимаешь?
Наум задумался и медленно кивнул.
– Я понял, наследник. – По-прежнему хмурясь, Наум двинулся к Науле, которая так и крутилась на одном месте. Мальчишка подхватил Наулу за талию и подсадил. Та задрыгала ногами и поползла вверх, в темноту! Наум подпрыгнул, подтянулся и полез следом.
Заинтригованный Олтер подошел ближе и разглядел вбитые в камень ржавые скобы, ведущие под потолок.
– Вы где там? – крикнул он.
– Сейчас… – Раздался стук огнива, и показался огонек переносной лампадки, изрядный запас которых нашли в схроне слуг Безносого.
Наум с Наулой примостились в углублении, вырубленном в толще стены под сводом. Скобы-ступени подходили к выемке и обрывались. Над головой ребят шла вверх узкая шахта.
– Мы здесь уже все облазили, – пояснил Наум. – Ничего тут нет. Дырка гладкая по краям, туда не пролезть.
Наула рассеянно кивнула и погрузилась в шахту по пояс. Привстала на носочки… И вдруг по пещере, заставив всех замолчать и вскинуть головы, прокатился жуткий скрежет. Затем из отверстия хлынул солнечным водопадом яркий свет.
– Ага! – торжествующе закричала Наула, прижимая ладони к глазам.
– Как ты это сделал? – прошептал Наум.
– Мм, – высунула язык Наула, поддразнивая серьезного паренька. – Там рычаг хитрый, мне про такие библиотекарь Либурх рассказывал… А еще шахты есть?
– Есть, – кивнул Наум. Он никак не мог прийти в себя.
Наула кинулась к скобам и скользнула вниз.
– Долго сидеть будешь? – скомандовала Наула. – Идем скорее!
«Пропал парень», – хмыкнул Олтер и пошел к Барату с Йолташем. Горцы с беспокойством следили за шустрой пигалицей. Наум топал рядом с Наулой, указывая путь. Та подпрыгивала, забегала вперед, взмахивая руками и болтая без умолку. Мальчишки, еще недавно готовые съесть новенького без соли, уважительно расступились. За подаренный солнечный свет они простили взбалмошному новичку все шалости.
– Ну что, прижилась-таки негодница? – шепнул братьям Оли.
– Ага, – кивнул задумчивый Йолташ, глядя на карабкающихся по стене Наулу с Наумом. Снова раздался громкий скрежет – и еще часть пещеры затопило солнечным светом. Гвардейцы радостными криками приветствовали подвиг Наулы.
Худосочный новичок вымотался, устал, перестал шутить, но держался до последнего, упрямо отказываясь от подмены. Он открыл последнее, двадцать первое окно, доделав работу – и только после этого рухнул на кровать, огороженную от остальных коек широким покрывалом. Личный уголок посреди общей казармы имел только новенький Наул, и это здорово злило окружающих. Злило раньше – сейчас с этим смирились: заслужил.
После этого случая в жизни подземных обитателей многое изменилось. Школяры вновь обрели утраченные утро, день и вечер. Ночь они не теряли – ночи под землей хватало, она и сейчас никуда не ушла, а пряталась по темным углам, топталась в многочисленных проходах, убегающих из пещеры.
В подземной реке обнаружили рыбу, и выяснилось, что Наум – завзятый рыбак. С рассветом, прихватив с собой Наулу и пару копий вместо острог, они уходили на мелководный плес бить рыбу. Иногда Пелепу приносили улов, и тогда он готовил на обед душистую уху. Ребята сработались: рядом с веселым, неугомонным новичком обычно хмурый, замкнутый Наум оживлялся, а рассеянная Наула становилась рассудительней и осмотрительней.
Олтер наблюдал за их совместными походами со смятением. Он искренне радовался, что Наулу приняли. Но, глядя, как дочь наместника весело смеется, толкается, иногда прижимаясь к приятелю Науму, в наследнике поднимался жар дваждырожденного, грозящий испепелить все вокруг.
Поэтому Оли выбрал ночь и углубился в подземелья. Вместе с верным Кайхуром он бродил по старым выработкам, широким коридорам и узким лазам. Дваждырожденный не нуждался в свете – он и без того видел скрытые ловушки и ямы-колодцы на пути. Заблудиться наследник не боялся – если приобретенные способности вдруг подведут, то Кайхур безошибочно выведет обратно.
Он и сам не знал, что ищет в темноте и от кого прячется. Может, его тянуло на место рождения – ведь новый дваждырожденный Оли появился именно в пещере, в священном Лоне Матери?.. Как бы то ни было, блуждания оказались не напрасны. Однажды Олтер обнаружил осыпавшуюся узкую щель, ведущую наверх. Из щели тянуло городским гомоном и большой жизнью. Оли оставил встревоженного Кайхура и пополз наверх. Вскоре в стене показались знакомые уже ржавые скобы-ступеньки, а сам лаз стал прямоугольным. Наверху появилось темнеющее вечернее небо – и наследник выбрался наружу. Огляделся. Древний проход притворялся дымоходом, а Олтер очутился на кровле торговых рядов, в тени глухой стены. Внизу готовилась ко сну рыночная площадь: Внутренняя стража ставила рогатки на улицах, торопились прочь запоздалые торговцы и хмельные горожане. Олтер глянул на вход в имение – постовых у ворот толпилось на порядок больше обычного. Послышалось тоскливое завывание Кайхура, и наследник заторопился обратно.
Другая важная находка случилась столь же внезапно. В один из дней Олтер пробирался узким лазом, который петлял, пересекаясь со множеством подземных путей-тропинок. Лаз отходил от тропы «добрых», и Оли казалось, что путь непременно вынырнет где-то у предвратья под Провинциальным архивом. Миновав один из бесчисленных поворотов, Оли остановился. Он почувствовал биение жизни поблизости… Или показалось? Дваждырожденный неплохо изучил границы своего дара. Массивное тело гор «глушило» возможности разглядеть оранжевую ауру человека. Толща дикого камня – не рукотворная стена, и за ней он не мог разглядеть спрятавшегося человека. И все-таки… что-то было такое…
