Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Командир 284-й дивизии принял решение сомкнуть фланги. Тылы дивизии, находившиеся в районе Успенки, были переведены в Касторное. Соединение готовилось к боям в окружении. Противник взял под контроль все дороги и перерезал сообщение с Воронежем. Прекратилась доставка боеприпасов, резко ощущалась нехватка снарядов. Трофейные танки устанавливались в обороне для отражения вражеских атак. Только во втором эшелоне 1043-го полка их было закопано в землю более двадцати, в 1045-м полку — тридцать пять и в учебном батальоне — три. Поставили на учет и другое захваченное оружие: автоматы, винтовки с боеприпасами к ним. В срочном порядке оно осваивалось нашими бойцами. Все разведчики дивизии, роты и взводы связи и другие мелкие подразделения полностью вооружились трофейными автоматами. Отечественное оружие и боеприпасы из этих подразделений передавались в стрелковые части»[122].
Итак, из приведенных выше отрывков следует, что все атаки врага были отбиты, противник откатывался на исходные, из всех частей дивизии смог потеснить только один взвод, но «в панике бежал, оставляя раненых, бросая оружие и военное снаряжение», после чего понял бесплодность своих тщетных попыток наступать. Более того, побитый враг оставил частям 284 сд щедрые трофеи — многочисленное оружие и более 58 танков (!), которые, если верить автору мемуаров, могли вести огонь и были за ночь закопаны в землю для усиления обороны (если бы это было правдой, то никаких активных действий 9 тд дальше вести была бы просто не способна). И если бы не подкачали не названные в отрывках две стрелковые бригады, то 284 сд осталась бы на своих позициях и даже не загибала бы свои фланги.
Выразить здесь точку зрения командования этих неназванных бригад (111 и 119 сбр) на ход боевых действий 2 июля не представляется возможным, так как их оперативные документы не сохранились. Однако в документах вышестоящих штабов есть краткая информация о действиях этих бригад под Касторным. 119 сбр в тот день «с боями отходила на рубеж Гурьевка — Слизневка — Прокурово. В 4:30 от ВПУ войск фронта бригада получила боевое распоряжение занять оборону на рубеже Волово — Гурьевка и сомкнуть фланги с одной стороны с 16 ТК, с другой — с 284 сд. Приступив к выполнению этого распоряжения, бригада выступила в район Чесночное, Ветровка, но в районе Слизневка столкнулась с мотомеханизированными войсками противника и завязала с ними встречный бой. Противник 5 раз пытался атаковать боевые порядки бригады и каждый раз отбрасывался в исходное положение. В этом бою бригада уничтожила и подбила 27 танков, 5 орудий, 3 автомашины, тягач, 6 минометов, убито и ранено до двух батальонов пехоты»[123].
За вычетом явно преувеличенных данных о потерях противника, эта запись в журнале боевых действий 40 А в целом верно отражает общий ход боя, но не говорит о том, чем завершился день 2 июля для бригады.
Более детальную информацию о боевых действиях 119 сбр в тот день можно найти в политдонесении командированного в бригаду представителя политуправления Брянского фронта батальонного комиссара Никулина. Докладывая о бое 119 сбр в районе деревень Слизневка, Прокурово и 3-я Успенка 2 июля, он писал:
«В этот район были сосредоточены части бригады в количестве 1500 человек, 3 орудия, 7 противотанковых пушек 45-мм, 3 миномета. Противник силой до полка с танками пытался прорваться в этом районе с целью обойти Касторное с севера. Бригада отбила атаку, подбив и уничтожив 16 танков и машин, убито до 200 солдат и офицеров. Потери бригады 10 убитых, 41 ранен. В этот день артогнем, авианалетами авиации противника был рассеян батальон связи, который снялся и ушел в неизвестном направлении. Начальник штаба подполковник Александров несмотря на ряд моих указаний разыскать его, не принял никаких мер. Во время моего отъезда после этого боя с оперативной группой Брянского фронта, остатки бригады без всякого приказа снялись с этого рубежа и ушли к правому флангу 284 сд»[124].
Как видим, 119 сбр отошла лишь к правому флангу 284 сд, но никак не за него, из-за чего якобы 284 сд пришлось 2 июля загнуть свой северный фланг. Посмотрим теперь, что происходило на южном фланге дивизии.
Из отчета штаба 40 А следует, что в бою 111 сбр оказалась в тяжелом положении из-за отхода 3 ибр слева и учебного батальона 284 сд справа, в результате чего фланги бригады оказались открыты и батальоны начали отход[125]. Один из батальонов бригады, «сражаясь с превосходящими силами противника силой до полка с артиллерией и минометами при полном отсутствии своей артиллерии, потерял 40 % личного состава убитыми и ранеными»[126]. То есть, согласно данным штаба 40 А, виновата была не бригада, а соседи[127]! Тем не менее совершенно очевидно, что 111 сбр ушла с занимаемых позиций и к исходу дня оказалась уже в районе Панино — Долгуша, в 8–12 км к востоку от рубежа по реке Олым[128].
Обратимся теперь к немецким документам и посмотрим на происходившие под Касторным события, так сказать, с другой стороны. Рано утром 2 июля штаб 9 тд получил приказ из штаба XXIV тк следующего содержания: «9-й тд сегодня же форсировать реку Олым восточнее Азарово и захватить плацдарм на участке Н. Успенка — Бунино — выс. 172, 6. Атака моста в Касторном желательна с юга. На следующий день запланирован удар в направлении Погожевка — Малиновка (14–26 км к юго-востоку от Касторного. — И. С.). Каково положение с обеспечением для данного наступления и когда будет произведена переправа тяжелой артиллерии через реку Тим? 59 батальону мотоциклистов надлежит осуществлять прикрытие главных сил с востока»[129].
Как видим, командование XXIV тк нетерпеливо подгоняло командира 9 тд выполнить боевую задачу, поставленную накануне, и как можно скорее продолжить наступление на восток.
Далее совместить изложение событий в немецких документах с докладом командира и комиссара 284 сд очень сложно. Точнее говоря, совместить это в единое непротиворечивое целое просто невозможно. Подполковник Батюк, а за ним и начальник политотдела дивизии батальонный комиссар Ткаченко (во многом чуть ли не дословно повторяя написанное комдивом) впоследствии уверенно сообщили командованию о шести безуспешных атаках врага, стойком сопротивлении частей вверенной им дивизии и нанесенных противнику огромных потерях. Батюк даже назвал точное время начала вражеских атак — 12 часов дня, пояснив, что до этого «утром 2 июля в течение всего дня противник концентрировал танки и пехоту в районе совхоза политотдела, Евгеньевка», то есть в тех самых районах обороны 1045 сп, где, согласно его предыдущему заявлению, положение было восстановлено в ночь на 2 июля[130]. Каким образом там оказались танки и пехота противника еще до начала вражеских атак, комдив 284 сд не поясняет. (Интересно отметить: из стенограммы прошедшей в августе 1942 года в Красноуфимске конференции по обобщению боевого опыта следует, что там Батюк заявил о прорыве ведущего разведку противника к южной окраине Касторного уже в ночь на 2 июля, но затем слова о прорыве были в тексте стенограммы зачеркнуты[131].)
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
