Книга Зимняя месть - Наталия Антонова

До отделения полиции они добирались минут двадцать. Дежурный не спешил принимать у них заявление. Спрашивал, когда именно пропала девушка.

Лариса сказала честно:

– Не знаю.

– Чего же вы переполошились?

– Как вы не поймёте?! Мы договорились с ней встретиться! Её нет! В прихожей всё перевёрнуто и на полу кровь!

– Больше нигде крови нет?

– Мы дальше прихожей не ходили.

– Ясно, – сказал дежурный и положил перед ней пачку фотографий, – посмотрите пока вот.

– Что это? – испуганно спросила девушка.

– Весёлые картинки, – мрачно пошутил дежурный и добавил: – Может, среди них, хотя не дай бог, конечно, есть и ваша сестра.

Лариса взяла фотографии и тут же выронила их из рук.

– Аккуратнее надо, девушка, – укорил её дежурный.

Побледнев как полотно, Лариса прошептала:

– Я не могу.

– Дай я, – взял из её рук фотографии Сотников. Он быстро перебирал их, пробегая глазами по изуродованным и вполне прилично выглядящим на фотографиях жертвам убийств и несчастных случаев.

– Вот она, – сказал он и придвинул одну из фотографий дежурному.

– Кто «она»?

– Виола Евгеньевна Рокелова. Её пропавшая сестра. – Он кивнул на онемевшую Ларису.

– Говорите, в прихожей кровь?

– Кровь.

Через некоторое время следственная группа была на месте. В понятые взяли кудахчущую от волнения ключницу Клавдию Степановну Великанову и пожилого соседа Дениса Филипповича Ушакова.

Кровь оказалась не только на полу, но и на косяке – просто молодые люди в спешке её не заметили. Следователю очень хотелось опросить соседей на предмет образа жизни Виолы Рокеловой и того, не видели ли они приходящих к ней и уходящих от неё людей.

Дома оказались только молодая женщина, которую, казалось, не интересовало ничего вокруг, кроме собственного ребёнка. Она представилась Надеждой Юрьевной Семёновой. Ничего вразумительного о Виоле она сказать не могла. Впрочем, припомнила, что раньше «к Виоле часто забегали девочки, а потом перестали». Несколько раз она видела какого-то парня, который звонил в дверь Виолы, выходил из её квартиры, и она даже встречала его на лестнице. Но имён подруг и парня она не знала.

– Я этим не интересовалась, – ответила молодая женщина и задала риторический вопрос, не требующий ответа: – Зачем мне это знать?

– Мало ли, – буркнул следователь. Сам он любил любопытных дамочек, сующих свой нос повсюду. Любил он их, конечно, не по велению сердца, а потому, что следствию от них был толк. А такие соседки, которые «ничего не знаю, ничего не вижу», раздражали его, и он про себя именовал их «западницами», считая, что они переняли равнодушие к делам окружающих у Запада.

Ещё один сосед, Денис Филиппович Ушаков, которого и взяли в понятые, был уже пожилым человеком, но также ничего не смог сообщить об образе жизни и круге общения Виолы Рокеловой. В третьей квартире на звонки никто не отзывался, и Ушаков пояснил, что там живёт Софья Ивановна Крашенинникова. Но она уехала на Рождество к детям.

«Завтра же Рождество, – озарило следователя, – а я тут болтаюсь как не знаю кто! Мать обещала индейку запечь…» – вспомнил Абашкин и сглотнул слюну.

– Юрий Тимофеевич! – окликнул его из глубины квартиры один из оперативников. – Вы не могли бы подойти сюда?

– Чего тебе? – спросил следователь.

– Вы не знаете, потерпевшая была замужем?

– Зачем тебе это знать?

– А вот, смотрите. – Он протянул следователю открытую бархатную коробочку, внутри которой лежало два кольца.

– Виола Рокелова была замужем? – Следователь перевёл взгляд на Ларису, ходившую за ним хвостом.

Девушка изумлённо округлила глаза и покачала головой.

– А вы не знаете, может, она носила обручальное кольцо для форса? – решил уточнить он.

– Не знаю, – выдохнула Лариса.

– Ни разу не видел обручального кольца на руке Виолки, – встрял Сотников. Его присутствие раздражало следователя, но он не выставлял за дверь добровольного пажа Ларисы Васильевой, считая, что пока не время.

Этот же вопрос он задал Ушакову. Но тот пробормотал:

– Понятия не имею.

– Идите спросите у Нади, – дал следователю совет неугомонный Сотников.

– Твоя Надя ничего не знает! – прикрикнул Абашкин, но всё-таки лично отправился к Семёновой, а Сотников вагончиком прицепился к нему.

К удивлению следователя, молодая соседка Виолы заявила, что та обручального кольца никогда не носила.

– Вы уверены? – переспросил следователь.

– Абсолютно.

– Странно, – пробормотал следователь, возвращаясь в квартиру Рокеловой.

– Вы имеете в виду то, что Надя помнит про кольцо? – улыбнулся Александр.

– Именно! – Следователь строго посмотрел на него.

– Так женщина! Чего вы хотите? – улыбнулся Сотников обезоруживающе.

Абашкин настойчиво пытался вытрясти хоть какую-нибудь информацию о Виоле из ключницы. Но Великанова упорно твердила, что ничего о Виоле не знает.

– Как же так, Клавдия Степановна, вы хранили у себя её ключи!

– У меня полдома ключи хранят, – отмахивалась Великанова.

– Но вы ходили к ней в квартиру, – наступал следователь.

– Это ещё зачем? – искренне удивилась ключница.

– Ну, я не знаю, например, цветы полить.

– Она сама не безрукая была, – ответила Великанова.

– То есть вы, Клавдия Степановна, утверждаете, что никогда в этой квартире не были?!

– Почему же не была? Была, – ответила Великанова.

– Вот! – Абашкин поднял указательный палец вверх, как бы говоря, что это и требовалось доказать.

– Что «вот»? – неожиданно для следователя рассердилась женщина. – Была я тут, была сто раз! Но только до того, как Дуня стала сдавать квартиру!

– Какая ещё Дуня?!

– Евдокия Гордеевна Гаманова, хозяйка квартиры, – услужливо пояснил участковый, – сама она теперь у сына живёт.

– Понятно, – нехотя выдавил из себя следователь.