Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
Хотя нам, евреям, и было разрешено пересечь границу СССР, мы должны были сделать это раз и навсегда, причем «в том виде, в котором пришли в этот мир», – то есть ни с чем.
Мы могли взять с собой одежду, однако ничего более – так что мне пришлось оставить в стране все свои деньги и даже обручальное кольцо. Таков был закон, и, так как он был новым, университетская верхушка его с радостью поддержала.
Будучи еврейкой, я всегда знала, что, какими бы ни были мои навыки, здесь мне никогда не занять ответственную должность. К тому же я была одной из лучших выпускниц на своем курсе, что вызывало немалую зависть. Многократные тревожные звоночки (нас то и дело вызывали в деканат, исподтишка всячески притесняли) дали мне понять, что нас с мужем зажимают, словно в тисках. В результате мы приняли решение бежать из страны, но не в Израиль, а на Запад, где смогли бы заняться научными исследованиями, о которых так мечтали. В последние дни 1990 года с помощью друга-дипломата мы тайком, спрятавшись в багажнике машины, переправились из России в Финляндию – я, Леонид и наш сын Артем, которому тогда было всего пять лет. Моя подруга – жена служащего французского посольства – помогла получить нужные визы, которые позволили нам перебраться из Хельсинки в Париж. Мы не знали ни слова по-французски, однако в тот момент нас это мало беспокоило.
Мы обосновались в Ниме, где я смогла найти для нас места в интернатуре, а также получить подтверждение французского эквивалента российского диплома. В 1991 году нас навестили мои родители – это была их первая в жизни поездка за пределы России. Именно тогда я поняла, что мой отец теряет зрение. Мой коллега офтальмолог осмотрел отца и диагностировал у него глаукому (повышенное внутриглазное давление) с быстро прогрессирующей катарактой (заболевание глаза, при котором хрусталик сначала немного мутнеет, а потом постепенно и вовсе теряет свою прозрачность). Единственным решением обеих проблем была сложная и дорогостоящая операция. Разумеется, у моего отца не было местной медицинской страховки, а наш доход не позволял ему помочь. И снова на помощь пришло иглоукалывание.
В Ленинграде мой отец считался одним из самых выдающихся университетских профессоров, но также и одним из самых строгих: он был так же требователен к своим студентам, как и всю жизнь по отношению к самому себе. Так, например, он запросто мог попросить молодую студентку, чья короткая юбка казалась ему неподобающим нарядом для учебного заведения, покинуть лекционный зал, при этом в аудитории, где он читал свои лекции, было как минимум 600 мест, и все были заняты. Попытка убедить его носить серьгу в ухе казалась мне первым серьезным сражением в моей только начинающейся медицинской карьере. Тем не менее выбора у нас не было.
С одной стороны, врач-офтальмолог настаивал на том, что в случае моего отца без хирургического вмешательства не обойтись и операция – единственный выход, с другой – аурикулярная терапия, которая только что вышла из тени, моему папе, рациональному ученому-врачу, казалась чем-то диковинным.
Проявив чудеса терпения и дипломатии, я в итоге смогла его убедить. Проткнув мочку уха в точке, соответствующей глазам и зрению (расположена на нашей диаграмме по центру квадрата под номером 5), я продела в нее крохотное колечко (самое маленькое, какое только удалось отыскать) и заклеила его пластырем, чтобы спрятать.
Лечение подействовало, и через две недели мой друг офтальмолог, осмотрев отца, был потрясен. Мало того что у него нормализовалось внутриглазное давление, так еще и зарождающаяся катаракта исчезла. Наша дружба с этим коллегой стала более тесной, он начал отправлять ко мне всех своих родных и близких и записался в ярые сторонники иглоукалывания.
Несколькими годами позже я лечила восьмилетнюю девочку, страдающую от прогрессирующего ухудшения зрения. Вследствие генетического заболевания ее зрение падало на одну-две диоптрии каждый год, и, казалось, она была обречена в скором времени ослепнуть. Традиционная медицина тогда никак не смогла ей помочь, и я поговорила с ее родителями по поводу лечения девочки путем прокалывания уха. Они сначала сомневались, но все же позволили мне их убедить.
Результат удалось получить быстро: болезнь перестала прогрессировать. Разумеется, девочка не могла восстановить отражающую способность своих глаз, однако ее зрение стабилизировалось. С тех пор она получила диплом бухгалтера, завела семью и теперь ведет совершенно нормальную, полноценную жизнь.
Позже я очень часто использовала эту активную аурикулярную точку для лечения проблем со зрением, и результат всегда был успешным.
Уши и слух (точка № 2)
Расположенная по центру квадрата под номером шесть на нашей диаграмме, рядом со зрительной точкой, соответствующая ушам и слуху точка точно так же эффективна, особенно для облегчения даже самых тяжелых случаев отита (боль в ухе).
Миндалевидное тело и иммунная система (точка № 3)
Посередине нижней части мочки, в квадрате под номером восемь, расположена аурикулярная точка, которую можно использовать для стимуляции иммунной защиты. Эта точка помогает эффективно бороться со стенокардией (острая боль в груди, вызванная недостаточным кровоснабжением сердца) и фарингитом. Также активно применяется в лечении детей с целью усиления сопротивляемости их организма инфекциям, особенно популярным в зимний период.
Зубы (точки № 4 и 5)
Хотите верьте, хотите нет, но существует отдельная аурикулярная точка для лечения зубной боли. Все зубы верхней и нижней челюстей «подключены» к центру третьего квадрата на нашей диаграмме и к верхней стороне этого квадрата соответственно. Обратите в очередной раз внимание на обратную ориентацию анатомического строения организма: активные точки, отвечающие за верхние зубы, расположены под точками, соответствующими нижним зубам.
Эти точки еще более эффективны, чем те, которые я уже описала. Они способны не только облегчить зубную боль – стимуляция этих точек усиливает эффект любого обезболивающего, благодаря чему можно значительно снизить дозировку назначаемых после операции анальгетиков.
Разумеется, не стоит ожидать, что аурикулярные точки способны лечить кариес, заменить коронку или поставить мост, однако они дают несравнимый результат каждый раз, когда нужно снять боль и воспаление и усилить регенерацию тканей.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
