Неужели он решил, что пара выпитых бокалов как-то изменили мой настрой относительно нашего общения, и перечеркнули ту мерзкую СМС? Что такого Дима во мне увидел, отчего решил так запросто ко мне подкатить? Отчаяние?
— Ее есть кому подвезти, — звучит совсем рядом с моим ухом и в следующую секунду мне на талию уверенно ложится ладонь.
Савва. Упрямый непробиваемый сталкер, появлению которого я сейчас даже рада, ибо гладко выбритое лицо Вельдмана вытягивается в растерянности. Во второй раз за вечер нанесен урон его востребованному депутатскому эго. Парень, стоящий напротив него, не только красивее, но и моложе его.
— Дадим твоему водителю отдохнуть, — я жертвую бывшему мужу почти искреннюю улыбку и позволяю Савве вывести себя за дверь. Не самое плохое завершение вечера, кстати.
Как, оказывается, было шумно внутри. На улице гораздо лучше. Остановившись на нижней ступени крыльца, я задираю голову и жадно вдыхаю охлажденный вечерний воздух. И домой уже будто не хочется. Хочется снять тесные туфли и побродить босиком по траве. Здесь в округе есть трава, кроме этого жалкого плевка местного газона?
— Кто он?
Развернувшись, я смотрю на Савву. Он словно намеренно выбирает ракурсы, когда уличные фонари подсвечивают его невероятные глаза, делая их поистине неземными. Кажется, он все еще злится, но голос при этом звучит спокойно.
— Он никто. Совсем, — цитирую его самого.
Такой ответ Савву не устраивает — это видно по тому, как сузились его глаза, но он на редкость умный парень и не пытается настаивать. Потому что знает — это бесполезно.
Я киваю на белый седан, въезжающий на парковку.
— Это мое такси.
— Ты на нем не поедешь, — на щеках Саввы появляются ямочки, свидетельствующие о неуклонности его намерения. — Я же сказал, что тебя отвезу.
Застыв, я смотрю, как он быстро идет к паркующемуся такси и попутно лезет в карман. Склоняется к водительскому окну и сует в него деньги. Вот же упрямый мальчишка. И я тоже хороша. Даже не пытаюсь возразить.
— Пойдем, — он берет под локоть и увлекает за собой. Я делаю глубокий вдох, втягивая в себя его запах, и тут же принимаю решение, что ближайшие пятнадцать минут не хочу с ним расставаться. Пусть довезет меня до дома.
— А где та спортивная машина? — я растерянно кручу головой по сторонам, когда мы останавливаемся возле белого внедорожника, выглядящий огромным неоновым пятном в полумраке парковки.
— Тебе же она не понравилась, — без тени улыбки замечает Савва, открывая пассажирскую дверь. — Или ты пока не можешь определиться?
Кожа сидений обжигает бедра прохладой, и я машинально тяну вниз подол юбки. Внутри приятно пахнет: его туалетной водой и дороговизной салона. Зачем ему я — колючая и независимая? Подъедь Савва на одной из своих машин к любому из ресторанов, он бы нашел себе куда более веселую и перспективную компанию на ночь.
Савва занимает соседнее кресло и ныряет пальцами в волосы, отводя назад упавшую прядь. Одного этого движения достаточно, чтобы я попалась в ловушку и начала его разглядывать. Я не из тех женщин, кто считает, что дорогая машина украшает мужчину, но сейчас испытываю настоящее эстетическое наслаждение. Приглушенный свет салонных диодов падает ему на лицо, обнажая проступившие ямочки на щеках; длинная кисть с поблескивающим браслетом часов очень органично смотрится на руле, как и плечи, расслабленно опирающиеся на кожаное кресло с вышитой автомобильной эмблемой.
— Ты меня разглядываешь.
Голос, прозвучавший в идеальной тишине автомобиля, отдается во мне глубинной вибрацией. Как-то все резко стало чересчур интимно, что я начинаю теряться.
— Жду, когда ты заведешь двигатель и отвезешь меня домой как и обещал, — отвечаю я с охрипшим смешком. Мне не нравится то, что он может увидеть мое волнение. С Саввой это все равно, что дать пиранье почувствовать кровь.
Он тычет пальцем в кнопку на панели, заставляя двигатель заурчать, и я беззвучно выдыхаю: да, так гораздо лучше.
— Ты бы мог убавить кондиционер, потому что я немного мерзну, — для наглядности я потираю покрытые мурашками предплечья.
Длинные пальцы несколько раз касаются светящейся панели, но вместо того, чтобы вернуться к рулю, обхватывают мое колено. Ноги непроизвольно дергаются, а сердце с размаху впечатывается в грудную клетку, начиная барабанить как сумасшедшее.
— На это я разрешения не давала, — сиплю я, накрывая его ладонь своей с намерением снять.
— Ошибочная трактовка происходящего, Мирра, — его голос словно густая патока затекает мне в уши, под кожу, в глаза, туманя сознание. — На самом деле это я тебя не спросил.
18Его рука с легкостью избавляется от моей и скользит выше. Гладит кожу, посылая волны мурашек по ноге; скатывается к внутренней поверхности бедра и нагло минует задравшийся подол платья.
— Прекрати.
С тем же успехом я могла попросить его продолжать: из горла выходит лишь тихое сипение.
И ты позволишь ему так запросто воспользоваться своим состоянием? Черт возьми, приди в себя и соберись.
Я прочищаю горло и, развернувшись, смотрю ему в глаза. Прямой зрительный контакт всегда действует на людей отрезвляюще, так же как язвительность в голосе:
— И что же ты делаешь?
— Не пытайся. — Дыхание перехватывает, потому что в этом момент его пальцы проталкиваются между моими сжатыми бедрами. — Со мной не сработает.
Лицо Саввы становится ближе, и я машинально вжимаюсь в кресло. Его зрачки, словно два горящих астероида, намеревающиеся уничтожить мою планету, и в поисках спасения я закрываю глаза.
— Трогаю тебя. Целую. Все, как тебе нравится, — слышу я перед тем, как ощущаю давление его губ на своих.
Вонзившись в шею Саввы ногтями, я впускаю его в себя. Влажный вкус языка играет у меня во рту, пальцы беспрепятственно трогают меня поверх белья. Я не знаю, алкоголь так на меня действует или он сам, но границы дозволенности, которые я обычно ощущаю, сейчас с треском рассыпаются. Мне мало всего: мало нашего поцелуя со столкновением зубов, мало влажных звуков и шума сбившегося дыхания, мало того, что его рука делает у меня под юбкой.
Я хочу больше. Хочу больше. Хочу. Хочу больше.
Возможно, я произнесла эти слова вслух, потому что моя спина вдруг отрывается от обивки кресла, а в уши проникает хриплый шепот:
— Иди ко мне.
Темно и неудобно. Мое колено задевает рычаг передач, крестец упирается руль. На все это мне сейчас наплевать: мне нужна еще одна доза его губ.
Дыхание Саввы обжигает мою шею, ладони по-хозяйски задирают подол платья и сжимают бедра. «Сильнее», — шепчу я ему. Каждую миллиметр тела пронзают искры эйфории: с такой силой он вдавливает пальцы мне в кожу и запечатывает губами мой рот. Болезненный спазм внизу живота требует освобождения, так же как и мой распоясавшийся голод. Я даже не помню, чтобы когда-либо испытывала настолько неконтролируемое сексуальное влечение. Хочу чувствовать его в себе. Сейчас. Сию же минуту.
