Неправильно это, Аня! Немаленькая уже, чтобы не понимать, когда флиртуешь, и когда этот флирт неуместен. Неизвестно, сколько в его компании торчать придется, а ведь симпатичный настолько, что дух захватывает. Особенно, когда улыбается. И еще хуже, когда улыбается мне.
Я пыталась думать о Женьке, но неприятно было осознавать, что с трудом вспоминала его черты лица. Вернее, не трудно было вспомнить, но вот удержать никак не удавалось. Его образ виделся словно через пелену тумана, а если сильно старалась этот туман разогнать, то пелена вскоре сходила, но после себя оставляла не Женьку, а только что увиденное лицо Кейела.
— Я, кажется, по романтике соскучилась, — призналась я Елрех, натягивая добротную кожаную куртку.
Фангра разогревала мне плотный завтрак. Я все еще никак не могла привыкнуть к конструкциям с котелками, под которыми ярко пылали малые духи огня. Никакого электричества, газовых баллонов и труб, отсюда и маленькие кухни, где все запросто помещалось на полках.
— Не страшно, если расслабишься с Кейелом, — ответила она, не отвлекаясь от помешивания каши, — Главное, сердце ему свое не дари. Такие, как он не живут долго, а если и живут, то в постоянных походах.
— Мое сердце занято, — буркнула я.
— Да-да. Ты о своем Жене часто вспоминаешь, видимо, вправду хороший он человек.
— Очень, — улыбнулась я, не желая признаваться, что все чаще говорю о нем, как раз, чтобы не забыть случайно.
Солнце прилично поднялось над горизонтом, когда я повторно вышла из дома. Кейел встретил меня молча. Он поднялся с лавки, ухватил мешок и направился к калитке. Елрех не вышла провожать меня, но стоя на пороге, попросила быть осторожной и не отходить далеко от наемника. Однако она переживала по этому поводу гораздо меньше, чем я, постоянно напоминая, что с моей трусостью никакие проблемы меня не догонят. Главное, самостоятельно себе их не создавать.
Я вышла на дорогу и замерла. А где мой личный транспорт? Неужели Кейел думает… а он именно так и думал:
— Запрыгивай, — кивнул он на вытянутое двухместное седло, удерживая ящера за поводья, — Выедем из города, пересядешь мне за спину, а пока пусть Тодж привыкает к тебе. Он хороший мальчик, но немного боязливый!
— Ты издеваешься? — не поверила я.
— Я узнавал о тебе, предостерегался, — осмотрел он меня с улыбкой, затем покачал головой и спросил: — Зачем тебе меч, если ты толком держать его не умеешь?
— Научусь, — буркнула я.
Его насмешка пробудила во мне смелость. Я старалась не смотреть в хитрые глаза ящера и не останавливаться, приближаясь к нему. Проблема возникла с устойчивостью ноги в стремени: меня зашатало, я едва не повалилась назад, но рука беспардонного наемника подхватила меня за пятую точку и подсадила. Я уселась, хватаясь за выступ в седле.
— А ящер твой выдержит? — пискнула я, все еще пребывая в шоке, что сделала это! Верхом на динозавре!
— Ох, моя милая Асфи, тебе так много предстоит узнать, — смеялся он, заскакивая в седло позади меня, — Можешь немного отклониться, но не налегай и старайся не уснуть. У нас с Тоджем на ходу не спят.
Он сорвался так неожиданно, что я все же вскрикнула. Первые секунды даже думать ни о чем не могла, только удерживалась крепче и ноги цепляла за стремя, опасаясь вылететь из седла. Привыкнуть к постоянной тряске вообще не удавалось, а к выезду из города меня стало укачивать. Я надула щеки и старалась не дышать, удерживая в себе завтрак. Если бы заговорила, хоть вскрикнула на секунду, то радужные перья ящера пришлось бы отмывать. Мечтала лишь об одном, чтобы он остановился побыстрее. Как только он натянул поводья, а ящер затормозил, я оттолкнула его руку и навалилась на бок. Соскочить возможности у меня не было, но я так старалась — не вышло. Кейел перехватил меня под живот, видимо, испугавшись, что мое тело сейчас просто пластом грохнется на землю, а я выпустила содержимое желудка. За спиной послышался протяжный стон, потом ругань, зато мне полегчало. Я вытерла выступившие слезы, чуть повисела на любезно предоставленной мне руке в качестве опоры, а затем выпрямилась, облегченно выдыхая и слушая тихое причитание:
— Духи Фадрагоса, разве девушки так поступают? Разве оправдание, что ты из чужого мира? Хотя твой поцелуй тоже… О нет, не лучшее время вспоминать о твоем поцелуе.
— Заткнись, иначе повторю, — пригрозила я, постепенно приходя в себя.
— Охотно верю. С тобой уже во что угодно поверю. Ты как? Я могу отъехать от твоего завтрака, выдержишь?
Я набрала полную грудь воздуха и осторожно кивнула. Кажется, от плотного питания придется отказаться.
Не знаю, что было в планах Кейела, но весь день мы куда-то спешили. Четыре раза воспользовались Священным кольцом духов ветра и предков, причем второе и четвертое показались мне не просто похожими, а идентичными. Будто мы переместились, а затем окольными путями вернулись обратно, чтобы переместиться снова, но уже в другое место. Усложняло понимание маршрута то, что Кейелу не нужно было обращаться к духам вслух, они прекрасно понимали его без слов. Потом мы даже в болото забрели, но благополучно обошли его. В итоге я не просто не запомнила дорогу, но даже не могла по карте сориентироваться, которую крутила в руках, как только выпадала возможность во время кратких остановок. Сколько я не спрашивала у самого наемника, куда мы направляемся, он всегда отвечал одно и тоже: «У меня выдались свободные деньки затишья, надо заглянуть кое к кому в гости». При использовании последнего кольца нас уносило слишком долго, зато не пришлось тратить запасы еды.
Местность, где мы оказались на закате, не выглядела гостеприимной. С нависающих над нами утесов часто осыпались песок и мелкие камушки, а в расщелинах завывал ветер, да так проникновенно, что кожа становилась гусиной, и даже ощущалось, как мелкие волоски встают дыбом на спине. Ни воды поблизости, ни высокой растительности, и что страшнее, ни души. Все хорошо, Аня, сейчас забежим к его ненормальному знакомому, потому что адекватные тут жить не будут, и обратно в кольцо нырнем!
— Заночуем здесь, — пригвоздил меня решением Кейел.
— Как здесь? — почти шепотом поинтересовалась я.
Из расщелины в скале вновь разнеслось завывание — я поежилась, вглядываясь в ее мрак. Еще немного и моя фантазия готова была дорисовать мигающие глаза или огненную пасть дракона. Сверху послышался шорох — я дернулась и обернулась. Птичка с громким кличем вспорхнула, камушки покатились вниз, один ударился о мой сапог, я отступила и сразу застыла. Мою шею огладило чье-то дыхание, а затем раздался тихий и очень странный рык. Я завизжала, отскакивая, но вскоре остановилась, слушая смех рычавшего секунду назад идиота.
— Твою мать! Какого хрена ты так пугаешь?!
— Хрен — это растение такое, редкое и практически бесполезное. Почему ты о нем заговорила? — пожал плечами «юморист», все еще посмеиваясь и похлопывая молчавшего все это время ящера — да они в сговоре девиц пугают! — И что там мою маму? Надо бы уточнить. Почему ты вспоминаешь их, когда пугаешься?
