«Слышу, – отозвалось в голове. – А теперь покажи то, что спрятал!» И новая волна тумана вползла в мозг. Юльку и Павла Александр замаскировал надежно, забросал незначимыми событиями и сейчас молился всем богам, призывал на свою голову амнезию, чтобы совсем забыть об их существовании. А вот участие Льда в схватке с напарником не удержал. Перед глазами проплыл ком снежной шерсти, светящиеся голубые глаза и лапа с когтями-ножами, разрывающая горло Белову.
«Значит, поединок за тебя выиграл кот», – подытожил голос. Сашка мог поклясться, что, если бы не искажение, не механический тон, как у говорящего робота, в словах Камня можно было бы услышать усмешку.
– Сути дела не меняет! – с обиженной дерзостью проговорил Сашка. – Колян гадом оказался, я бы и сам его прибил с радостью. Лед просто рядом был в яме, вот и опередил.
«Назови свой позывной в отряде», – приказал голос. Скрывать было глупо, да и запасную версию Сашка не сообразил придумать заранее.
– Птицелов, – нехотя ответил он.
«Скажи мне, Птицелов, готов ли ты забыть свою прежнюю жизнь и стать адептом новой жизни и моим братом?» – Вопрос по-прежнему раздался где-то внутри черепа, но Сашка, теперь уже из чистого упрямства, решил отвечать не мысленно, а исключительно вслух.
– А ты бы сам стал жалеть такую жизнь? Отказался бы от перемен?
«У людей есть странная манера отвечать вопросом на вопрос, то есть не отвечать совсем, – теперь уже при желании в ментальном тоне Камня можно было угадать нотки недовольства. – Попробуем еще раз. Ты готов стать мне братом и принять новую жизнь?»
– Готов, – словно испугавшись своей дерзости, смиренно подтвердил Александр. Праздновать победу было, безусловно, рано, но надежда на благополучный исход все же затеплилась. Вроде бы все прошло, как планировалось, без проколов. Правда, беспокоила мысль о том, не подвел ли он случайно Льда, не сумев скрыть эпизод с Коляном. Хотя и жрец, и… то есть именно жрец говорил о том, что Лед избранный. Скорее всего, его помощь должна рассматриваться как проявление великодушия и отчасти заинтересованности в нем, в бывшем бойце-сталкере по имени Птицелов.
Туман в голове рассеялся. Остро запахло осенним лесом, будто до этого момента Сашка сидел в комнате с наглухо закрытыми окнами. Он понял, что проверка окончена, оставалось лишь дождаться приговора. Калитка распахнулась, в святилище вошли жрец и Лед. Первый снова поясно склонился и застыл так на какое-то время. Сашка подозревал, что прямо сейчас между ним и Камнем происходит важный разговор, касающийся его дальнейшей судьбы. Лед важно прошествовал от входа к ноге Александра и потерся об нее, требуя внимания. Сашка привычно поднял его на руки, погладил по белоснежной шерстке.
«Ну и тяжел же ты, брат! Никакого сравнения с обычными котами», – подумал он. Лед мяукнул, будто отвечая. Что именно, Сашка, конечно, не разобрал. А может, он тоже из телепатов и ему просто понравилось обращение «брат»? Это слово выскочило у Александра невольно, он даже не вкладывал в него никакого особого смысла. Брат, защитник, добрый друг, иными словами.
– Поздравляю тебя, брат! – с какой-то наигранной, фальшивой радостью воскликнул жрец. После своего сеанса общения с Камнем он был напряженным, в глазах мерцали искры ярости. – Ты больше не послушник. Наш повелитель признал тебя достойным Новой жизни и назначил тебе всего три сеанса очищения.
– А обычно сколько сеансов назначают? – Вопрос вырвался сам собой. Ох, заткнуться бы тебе сейчас, Саня! Не видишь, жрец и так чем-то недоволен. Уж не сданным ли тобой экзаменом?
– Братья проводят тебя в мужскую часть обители. Там тебе будет выделено место наравне со всеми, – проигнорировав вопрос, продолжил жрец. – Первый молебен завтра, сразу после приема «глотка жизни», – сказав это, он повернулся, чтобы выйти из святилища первым.
– Ботинки мне когда вернут?
От этой фразы жрец чуть не споткнулся. Наверное, счел святотатством подобные разговоры внутри священного круга. У Сашки возникло ощущение, что сейчас из глубин холщового рукава вылезет рука и закроет лицо в жесте, именуемом в народе «фейспалм». Или жрец повернется и скажет, отбросив наконец маску благолепия: «Как же ты меня достал, придурок!»
«Ха-ха!» – вдруг раздалось в глубине мозга. Волна на этот раз пришла с затылка – Камень внезапно решил возобновить разговор. Сашка с удивлением отметил, что звуки теперь были не механическими, а живыми – голос, которым они были произнесены, одновременно напоминал Комова и еще кого-то, давно забытого или только воображаемого, но близкого. Отца? Сашка остановился в недоумении, ожидая продолжения.
«А ты забавный, Птицелов! Ладно, задержись еще на минуту. – Камень говорил так, будто не было до этого копания в памяти и пафосных речей и они просто встретились на веселой вечеринке, успели выпить по рюмке и подружиться. – У жреца обязанность такая, держать всех в повиновении, внушать наши принципы. С тобой, как я вижу, ему еще придется помучиться. А ты не робей, брат! Общайся с Юлией, вы хорошая пара. Только пообещай, что не сбежишь хотя бы ближайшие дня три… и революций не устроишь. Ну сам посуди, зачем война, если можно все решить цивилизованно, по-человечески?
Ну и так, если хочешь о чем-то спросить, узнать – приходи, поговорим. Мне живые люди интересны. Устал я, знаешь, от болванов, которых жрец поставляет. Он мастер в этом деле – людей в одержимых превращать. Хотя они тоже нужны, согласись. Ну как, брат? Договорились?»
– Договорились! – тряхнул головой Сашка.
Голос Камня был вкрадчивым, проникающим не только в голову, но и в душу. И каким-то действительно дружеским, что ли? Захотелось уйти подальше, покинуть зону досягаемости волны и все хорошенько обдумать. Он решительно шагнул прочь и вскоре услышал сзади мягкий щелчок закрывающейся калитки.
Ну и дела… Вот тебе и обманул каменюку! Про Юлию он, выходит, в курсе. Интересно, про Павла тоже докопался или все-таки это осталось секретом? Надо было сосредоточиться, взять себя в руки. Сашка решил догнать жреца, который быстро удалялся от священного места в компании бывших конвоиров. Как к нему обращаться-то, чтобы не обиделся?
– Уважаемый, минутку!
Жрец остановился, взглянул тяжело, хмуро. Сашка постарался высказаться просительно, без хамства и напора, с почтением:
– Могу я и дальше жить там, где сейчас? Хотя бы какое-то время?
– В камере? С засовом?! – если до этого момента жрец еще сомневался в его умственных способностях, то теперь двух мнений у него точно не осталось.
– Засов не обязательно. Просто мне Камень дал особое поручение, которое будет трудно выполнить в общей комнате.
Глаза жреца недоверчиво сузились. Весь его вид как бы говорил: «Да кто ты такой, чтобы сам Камень давал тебе поручения?!» То, что произошло дальше, вызвало живейший интерес и удивление теперь уже у Сашки – жрец вытянулся в струнку, глаза его расширились и застыли, практически окаменели, стали пустыми, как у монахов-охранников. Александр понял, что прямо сейчас, в эту самую минуту, жрец получает указания от Камня. Значит, у них есть связь вне круга святилища?! Ну-ка, ну-ка, посмотрим, чем дело кончится.
