Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
К сожалению, внешность Клер полностью соответствовала ее резюме: холодная элегантная красотка словно создана для того, чтобы читать отрешенным голосом тексты в государственных театрах, тогда как индустрия развлечений в те годы была скорее охоча до латиноамериканских секс-бомб и похотливых метисок, в общем, Клер была совсем не в тренде и в течение следующего года не получила ни одной роли, если не считать упомянутой выше зауми, несмотря на регулярное чтение журнала для профессионалов Le Film français и остервенелую, жестокую борьбу за всевозможные кастинги. Даже в рекламах дезодорантов не нашлось ни одного места для льда и пламени. Как ни парадоксально, ей бы наверняка больше повезло в порноиндустрии, хотя нельзя недооценивать латинских и негритянских секс-бомб, в этом секторе всегда делали упор на внешнее и этническое разнообразие. Не будь меня, она, может быть, на это и решилась бы, даже понимая, что успех порноактрисы еще ни разу в нормальном кино не повторился, и все же я считаю, что при сопоставимой оплате читкам Бланшо на France Culture она предпочла бы порно. И то ненадолго – порноиндустрия доживала последние дни и вскоре пала жертвой любительской порнухи в интернете, YouPorn расправился с порнобизнесом еще быстрее, чем YouTube – с музыкальным, порнобизнес всегда шел в авангарде технического прогресса, что, впрочем, уже отметили многие аналитики, хотя ни до кого из них не дошло, насколько парадоксально звучит это утверждение, ведь в такой сфере человеческой деятельности, как порнография, инновации, в сущности, не делают погоду, более того, там в принципе ничего нового не происходит, все мыслимые и немыслимые фантазии в области порнографии получили широкое распространение уже в эпоху Древней Греции и Рима.
Что же касается меня, то «Монсанто» уже давно сидела у меня в печенках, я на самом деле начал просматривать объявления о работе, используя все возможности, предоставленные выпускнику Агро, в частности, при посредничестве Ассоциации выпускников, но только в начале ноября наткнулся на действительно интересное предложение, размещенное Региональной дирекцией сельского и лесного хозяйства Нижней Нормандии. Они собирались создать новую структуру, которая занималась бы экспортом французского сыра. Я отправил им свое резюме, мне довольно быстро назначили встречу, и я за день смотался туда-сюда в Кан. Директор РДСЛ оказался тоже выпускником Агро, даже недавним выпускником, я знал его в лицо, он учился на втором курсе, когда я был на первом. Уж не знаю, где он проходил стажировку по окончании учебы, но он приобрел там привычку (еще несвойственную тогда французской администрации) бестолково пересыпать свою речь англицизмами. Его изначальный посыл заключался в том, что французский сыр по-прежнему экспортируется почти исключительно в европейские страны, тогда как в Соединенных Штатах его позиции оставляют желать лучшего, а главное, что в отличие от вина (тут он разразился длинной речью, воспевая достоинства Межпрофессионального совета вин Бордо) сегмент сыров не сумел предугадать вступление в игру развивающихся рынков, в особенности России, к которой вскоре присоединится Китай, а затем, несомненно, и Индия. Это относилось ко всем французским сырам без исключения; но поскольку мы находимся в Нормандии, многозначительно заметил он, то task force[21], которую он собирается создать, займется прежде всего продвижением на рынок «великой нормандской триады» – камамбера, пон-левека и ливаро. До сих пор один только камамбер пользуется поистине международным признанием в силу интереснейших, кстати сказать, исторических причин, на которых сейчас нет времени останавливаться, а вот ливаро и даже пон-левек в России и Китае совершенно неизвестны, он, конечно, ограничен в средствах, но все-таки ему удалось изыскать ресурсы для найма пяти человек, и теперь ему срочно требуется руководитель этой task force, не заинтересует ли меня такой job?
Заинтересует, что я и подтвердил ему с точно отмеренной долей профессионализма и энтузиазма. Мне сразу пришла в голову одна идея, и я решил, что неплохо будет поделиться ею с ним: многие американцы – ну не факт, что многие, скажем, просто американцы – ежегодно посещают пляжи Высадки союзников, где члены их семей, а иногда даже отцы пали смертью храбрых. Мы, разумеется, не собираемся прерывать траурную церемонию или устраивать дегустацию сыров у входа на военные кладбища, но все равно рано или поздно все сядут есть, так вот, уверен ли он, что нормандские сыры в должной мере эксплуатируют такого рода туризм по памятным местам? Он пришел в восторг: вот именно такие мероприятия и следует реализовать, и вообще креативный подход к работе никто не отменял; нам вряд ли удастся достичь в ближайшее время синергии, которая позволила развить виноградарство Шампани с помощью французской индустрии роскоши: вы можете представить себе Жизель Бюндхен, дегустирующую ливаро (притом что она вполне смотрится с бокалом Moet & Chandon)? В общем, у меня будет практически карт-бланш, он не позволит себе сдерживать творческий полет моей мысли, ведь и в «Монсанто» мне наверняка пришлось нелегко (на самом деле я там особо не перетруждался, аргументы этого производителя семян были на удивление просты: без ГМО у нас не хватит средств прокормить население планеты, численность которого неуклонно растет; иными словами – либо «Монсанто», либо голод). В общем, выходя из его офиса, я понимал, что, судя по тому, что он говорил о моей службе в «Монсанто» в прошедшем времени, меня приняли.
Со мной заключили контракт с первого января 2001 года. Прожив несколько недель в отеле, я снял симпатичный домик на отшибе, среди холмов, пастбищ и рощ, в двух километрах от деревни Клеси, гордо носящей немного завышенное звание «столицы Нормандской Швейцарии». Это был действительно замечательный фахверковый домик: большая гостиная, пол которой выложен терракотовой плиткой, три спальни с паркетом и рабочий кабинет. Пристройка, где раньше находилась давильня, вполне могла служить гостевым домиком; там было установлено центральное отопление.
Дом был замечательный, я почувствовал, что владелец, скрюченный старичок лет семидесяти пяти – восьмидесяти, который принял меня, очень любит его и содержит в чистоте и порядке, он сразу признался, что хорошо тут пожил, но теперь, увы, нуждается в регулярной медицинской помощи, медсестра должна приходить к нему как минимум три раза в неделю, а в период обострения вообще каждый день, поэтому разумнее в его положении жить в городе, впрочем, ему еще повезло, у него очень заботливые дети, дочка вот настояла на том, чтобы лично выбрать ему медсестру, а это дорогого стоит, учитывая, что сейчас творится, вот уж повезло так повезло, я был с ним полностью согласен, только после смерти жены все уже не так, как было, и, как было, уже не будет никогда, он, само собой, человек верующий, и вариант самоубийства даже не рассматривает, но порой ему кажется, что Господь Бог почему-то канителится и не призывает его к себе, хотя в его-то годы зачем ему вот это все, я следовал за ним по дому со слезами на глазах.
Дом был замечательный, но жить в нем мне предстояло одному. На предложение переехать в нормандскую деревню Клер ответила категорическим отказом. Поначалу я даже собирался подсказать ей, что оттуда можно «ездить в Париж на кастинги», но тут же осознал всю нелепость этой затеи, она набирала в среднем по десять кастингов в неделю, какой смысл переезжать в деревню, это стало бы для нее самоубийством в карьерном плане, но ведь не так уж страшно самоубить то, что и так уже мертво. Вот что я подумал в глубине души, но сказать вслух, конечно, не отважился, во всяком случае, не так вот в лоб, а как такое скажешь не в лоб? Ни к какому решению я так и не пришел.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
