Тогда ему и в голову не могло прийти, что она лжет. Да еще ради того, чтобы прибрать к рукам деньги его семьи.
Как же он ненавидел ее за это! Ненавидел за ложь, за попытку сделать вид, будто их сокровенные мечты полностью совпадают, но больше всего за выказанную неуемную и ничем не прикрытую алчность.
А ведь совсем недавно Дерек считал, что Эльвира отнюдь не такая, что она совершенно не похожа на своих родителей и его деда. Зато эта алчность полностью отдавала ее в его руки, теперь он получал возможность сыграть роль кукольника, дергая за те веревочки, какие посчитает нужными.
— Но почему? Почему мне хочется именно этого?
Почему он готов пойти на что угодно, лишь бы помешать своей лживой и корыстолюбивой жене уйти прочь, как она этого хочет? Почему не покончит разом с этим по-настоящему так и не сложившимся браком?
Потому, что ему, увы, хочется, чтобы Эльвира осталась.
— Черт бы все это побрал! — простонал Дерек, проклиная собственные глупость и безволие. — Провались оно все пропадом! Надо же было так вляпаться!
Дела обстояли гораздо хуже, чем ему казалось год назад. Его предложение заключить брак было чисто импульсивным, мысль упустить Эльвиру казалась Дереку просто невыносимой. Никогда ранее он не испытывал столь испепеляющей душу страсти к женщине. И хотя их брак не сопровождался слюнявыми сантиментами, необходимыми, по мнению большинства, для создания счастливого союза, Дерек почему-то был уверен, что у них все получится. Разве у них мало общего? Непреодолимое влечение друг к другу, с одной стороны, и желание иметь детей — с другой.
Правда, как выяснилось, Эльвира этого вовсе не желала!
Зато он желал Эльвиру, и это желание ослепило Дерека, лишило разума, заставляя руководствоваться в своих действиях другими, более примитивными инстинктами.
Мало того, он желал ее до сих пор, желал больше, чем это казалось разумным, больше, чем подобало бы человеку, находящемуся в здравом уме и трезвой памяти. Надо же быть таким идиотом — закрывающим на все глаза, безрассудным идиотом, — чтобы пытаться помешать ей уйти! А ведь его упоминание об изменениях, которые дед внес в завещание, было рассчитано именно на это…
Приглушенный звук, донесшийся из-за массивной дубовой двери, прервал его размышления. Дерек прислушался, но, поскольку больше ничего слышно не было, решил, что ему почудилось.
Нет, надо немедленно уйти из дому, подумал он. На свежем воздухе мысли его наверняка прояснятся. Больше всего Дерека терзала собственная непоследовательность в желаниях. То он ненавидел Эльвиру, испытывая отвращение ко всему с нею связанному, а уже через мгновение чувствовал всю невыносимость будущего без нее. Неужели все-таки он опустится до того, что попытается убедить Эльвиру остаться… причем любыми средствами?
— Нет!
Злясь на себя за слабость, Дерек резко повернулся, намереваясь поговорить с женой.
Надо сказать, чтобы она ушла, немедленно исчезла из его жизни и никогда больше в нее не возвращалась. Он окончательно порвал с Эльвирой и не хочет больше видеть это милое… лживое лицо!
Но только это не правда…
Уже поставив ногу на первую ступеньку лестницы, Дерек остановился, поняв, что делать этого не следует ни в коем случае. Если он сейчас поднимется, войдет в спальню и увидит ее, высокую, стройную и элегантную, с темными, обрамляющими прекрасное лицо волосами, в голубом, облегающем соблазнительные формы халате, то…
Помоги, Господи! Стоит только попасть туда, и он скорее всего схватит ее в охапку и зацелует до бесчувствия. А потом…
При одной только мысли о нежном, ароматно пахнущем теле под собой, о податливых, открытых навстречу ему губах все в нем болезненно напряглось. Что же будет, когда ему придется столкнуться с ней в реальности?
Взгляни, мрачно сказал Дерек самому себе, взгляни фактам в лицо. Она крепко поймала тебя на крючок, и тебе никогда не удастся избавиться от нее, если только…
Если только…
А может быть, все же есть способ разрешить ситуацию к его удовлетворению, способ, позволяющий ей получить то, чего хочет она, а ему то, чего хочет он?
Чем дольше Дерек думал об этом, тем больше убеждался в осуществимости задуманного.
Он мог бы поставить Эльвиру на место и на тот срок, который его устраивает, а потом, получив все, что нужно, — но не раньше, — можно будет откупиться от нее тем, о чем она так мечтает.
Но сначала надлежало немного ее помучить.
Как там говорится в пословице: «Месть это блюдо, которое едят холодным»? Что ж, пусть Эльвира немного остынет, а он пока прогуляется перед тем, как сделать ей очередное предложение. Может быть, теперь, когда у Эльвиры появилось время хорошенько подумать о будущем без дивидендов, на которые она так рассчитывала, у нее появится веская причина принять его условия.
Не просто принять, а с руками оторвать, ухмыльнулся Дерек, открывая тяжелую дверь…
На улице шел снег, пока еще мелкий и редкий, но тяжелые свинцово-серые тучи предвещали снегопад.
Белое Рождество, подумал он с циничной усмешкой. Покрытые снегом поля и холмы прекрасно выглядели на рождественских открытках, однако на деле сулили лишь дополнительные хлопоты и неудобства. Но сейчас погода вполне соответствовала настроению Дерека — мрачному, холодному и суровому.
Подняв воротник куртки, он застегнул ее доверху, и в это мгновение звук послышался вновь. Приглушенный, сдавленный, похожий на сопение звук, никогда раннее не слышанный им и наверняка не принадлежащий ни одному из известных ему представителей местной фауны.
— Что за черт?..
Пройдя немного дальше, Дерек вдруг увидел это. Зрелище было настолько неожиданное и ошеломляющее, что, замерев как вкопанный, пораженный до глубины души, он стоял и смотрел, не в состоянии поверить своим глазам.
— Как ты сюда попал?
В конце концов ей все же пришлось смириться с тем, что Дерек не вернется. Во всяком случае, в ближайшее время. Собственно говоря, Эльвира и не надеялась на это. После брошенных ею ужасных слов и его демонстративного ухода вряд ли можно было рассчитывать увидеть Дерека раньше полуночи, а то и вообще завтрашнего дня. Но несмотря ни на что, Эльвира еще какое-то время продолжала сидеть на краю кровати, прислушиваясь и чего-то ожидая.
Однако вскоре мысли более практического свойства заставили ее подняться. Даже если бы Дерек сейчас и вернулся, говорить с ним вряд ли имело бы смысл, настолько он был рассержен и обижен. Подойдя к окну, Эльвира бросила взгляд на сад и увидела привычный рождественский пейзаж. Серое небо с низко нависшими тучами и снег, покрывающий все вокруг.
Белое Рождество, подумала Эльвира. Будучи ребенком, она любила зиму и при первой же возможности выбегала из дому, чтобы слепить снеговика, построить эскимосское иглу или съехать с горки на санках, принадлежавших еще ее отцу.
